— Тебе не следовало вмешиваться, — проржавевшей дверной петлей проскрипела Элесбед.
— Тебе могу сказать то же самое. — И это было произнесено тоже не оборачиваясь. — Сможешь подняться? — Огненный протянул мне руку.
Я отмахнулась от нее и, упершись ладонью в так удачно оказавшийся рядом стул, встала на ноги, не издав ни звука. Хотя мне хотелось кричать, выть и дать волю слезам, соленым комом подступавшим к горлу.
Но вместо этого я, выпрямившись, спросила:
— Понравилось зрелище?
— Черноротая, — вставила реплику княгиня. Она кружила по комнате коршуном, цепко следя за мной и Огненным.
— Стой спокойно. — Каррай шагнул ко мне вплотную.
Я было попятилась, но тальден, перехватив мое запястье одной рукой, другую прижал к моему плечу. Сердце дернулось один раз, другой, а потом затихло. Вместе с болезненной пульсацией в плече, от которой так и тянуло зашипеть.
Успела поймать взгляд дракона, прежде чем тот сказал, обращаясь не то к морканте, не то вон к той колбе с чем-то ядрено-красным. Последней, к слову, за все время, что находился в башне, Аман уделил больше внимания, чем своей мамаше. То есть хотя бы раз на нее посмотрел.
— Я отведу эсселин Анвэри в ее покои.
— И долго будешь с ней церемониться? — процедила ведьма-садистка.
— Дойдешь сама или тебя понести? — обратился ко мне тальден, снова проигнорировав вопрос матери.
Назло последней мне следовало упасть к Карраю в объятия, но от одной только мысли это сделать у меня внутри взрывались фейерверки.
— Дойду, не переломлюсь. — Я посмотрела ему в глаза, на какой-то миг забыв, что передо мной Огненный, а не Ледяной, настолько у него был замороженный взгляд.
Я направилась к выходу, идя вдоль стены из опасения быть отравленной флюидами ненависти, что источала, как выгребная яма зловоние, ее светлость.
Переступила порог и начала медленно, очень медленно спускаться. Позади раздавались тяжелые шаги тальдена, впереди закручивались узлом ступени. И у меня в желудке тоже что-то начинало закручиваться, стоило только опустить взгляд на винтовую лестницу.
Я покачнулась и, проехавшись рукой по шероховатой стене, услышала раздраженное:
— Не переломится она.
Мой протест, выразившийся в негодующем «эй!», был самым наглым образом проигнорирован, в то время как мое тело приняло горизонтальное положение, оказавшись в руках тальдена.
— Я же сказала — сама дойду!
Внутри, как по расписанию, начали вспыхивать салюты.
— В мои планы не входит, чтобы ты сломала себе шею в первый же день, — заявил Огненный с таким видом, словно нес на руках скопление воздуха.
— И что же в них входит? — чувствуя, как кожа под его пальцами начинает нагреваться, разве что не плавится, процедила я.
— Думал, моя мать по этому поводу тебя уже просветила, — продолжая смотреть поверх меня, невозмутимо проговорил дракон.
А у меня в груди в тот момент взорвался самый большой фейерверк. Элири? Рабыня?
Я дернулась и выпалила:
— Поставь меня немедленно!
— Мы уже поняли, что сама ты идти не можешь, Риан.
— Да я лучше себе шею сломаю, чем стану твоим постельным развлечением!
Не знаю, к чему привели бы мои попытки вырваться, но ступени, к счастью, закончились раньше.
— Ты, Риан, не знаешь, от чего отказываешься, — нагло усмехнулся чешуйчатый хам, опуская меня на пол.
— А ты еще не представляешь, с кем связываешься! — толкнула Огненного в грудь и зашагала по светлому коридору, смутно представляя, куда и зачем иду.
Вернее, зачем понимала — от дракона драконского подальше.
Плечо почти не болело, так только, ныло немного. То ли снадобье Клер подействовало, то ли благотворное влияние оказала магия ненавистного тальдена.
Я, пока шла, мысленно его ругала и проклинала, не стесняясь в выражениях и не скромничая при выборе кар небесных, что в самое ближайшее время просто обязаны были обрушиться на голову подлеца Каррая!
Последний не отставал, шел за мной по пятам.
— Ты такая забавная. Так забавно мне угрожаешь.
— А ты такой жалкий. Мстишь Талвринам через беззащитную алиану.
Мгновение, и из легких выбило воздух, когда он схватил меня за руку и швырнул к стене, прижимая собой, своим телом, гневом вплавляя в холодный камень.
— Ты не знаешь меня. Не знаешь ничего обо мне. — Янтарь в его глазах стал чернее земли в дождливый день. — А я знаю о тебе все. Может, дома такое поведение и срабатывало. Могло даже срабатывать с теми мальчиками, которые приходили к тебе свататься. Но не сработает здесь. Сегодня ты, Риан, будешь наказана.
Мои щеки полыхнули, когда я почувствовала грубые мужские пальцы, больно сжавшие мое бедро. Другая рука скользнула мне на шею, обхватив ее как ошейник.
— Наказана за дерзость, которую я не стану терпеть.
Он отстранился так же внезапно, как и набросился, и, больше не глядя в мою сторону, зашагал по коридору. И пусть бы шагал себе дальше, но я не спросила его о том, о чем должна была спросить, вместо того чтобы показывать характер.
— Я хочу поговорить с сестрой. — Шумно вздохнув, я оторвалась от стены.
— А вот теперь ты хочешь говорить, — хмыкнул Каррай, не оборачиваясь.
— Хочу, но не с тобой!
— И как думаешь с ней связаться?
— С помощью заклинания, но мне понадобится маг.
— Сожалею, ядовитая моя, — усмехнулся Каррай, — но тебе придется поверить мне на слово: с Эйлуэн все в порядке.
— Мне нужно знать, что она поправилась! — Подстраиваться под драконий шаг не получалось, приходилось срываться на бег, хотя я была не в том состоянии, чтобы бегать.
— Она поправилась. А мы пришли. — Он подался ко мне ровно в тот момент, когда я, вырвавшись вперед, преградила ему дорогу. На свою голову. К счастью, подался не чтобы устроить очередное пыточное облапывание, а чтобы толкнуть за моей спиной двери.
— Это и есть твое наказание? Не давать мне связаться с сестрой?
Сейчас я ругала себя за эмоции, за то, что дала волю чувствам. Следовало сначала поговорить с Эйли, а потом пусть хоть конец света наступит.
Аман чуть заметно улыбнулся и покачал головой.
— Наказывать тебя я буду вечером. А пока отдыхай, ядовитая. Набирайся сил перед нашей следующей встречей.
— Набирайся сил перед нашей следующей встречей, — передразнила я тальдена. Этого тагрова огнеящера, в которого с размаху полетела ваза.
Жаль, поцеловалась она не с его затылком, а с закрывшейся дверью, и разбивание этого предмета интерьера не принесло мне морального удовлетворения. В свое оправдание могу сказать, что я никогда и ничего не била. Намеренно. Но в этот раз не сдержалась, поддалась порыву.
