– Мы учимся, мы учимся.
– То есть, может, надо готовить китайскую еду? Или снова взяться за мандаринский? Не хочу быть такой, знаешь, белой до мозга костей…
– Ты всё делаешь правильно. Воспитывать приемного ребенка непросто. Это большая перемена в нашей жизни, ко многому нужно приспособиться.
– Не то слово. Иногда мне хочется, как в былые времена, засесть и писать целый день, но мы нужны мальчику и мне надо ему готовить, покупать одежду, оставаться любящей, заботливой и терпеливой, чтобы ему не стало еще хуже, чем сейчас. Боюсь, я уже старовата, чтобы учиться быть матерью, которая посвящает ребенку себя без остатка. Пусть даже приемной матерью.
– Ну, если ты старовата, то я совсем старик, – ответил Питер. – Знаешь, недавно на собрании Уилл Панов сказал, что Дэниэлу с нами повезло, а мы с тобой смелые, что взяли взрослого мальчика. Я ему ответил: «Это нам повезло, что он нас терпит».
Кэй вздохнула.
– Знаю, ты хочешь подбодрить, но у мужчин все по-другому. Сколько я перечитала книг об этом завышенном американском ожидании к матерям, о настоящем мученичестве, но в жизни всё оказывается еще хуже, чем я думала. Ты-то работаешь, сколько хочешь, и не чувствуешь угрызений совести. Тебя по-другому воспитывали.
– Думаешь? Мне кажется, уж я-то разбираюсь в семейных ожиданиях.
Настала продолжительная пауза. Наконец Питер сказал:
– Может, это прозвучит черство, но серьезно: что бы мы ни делали – это всяко лучше того, как он жил раньше. Помнишь, что нам сказали в агентстве? И его мать, и отчим уехали обратно в Китай. Мы его первый стабильный дом.
– Знаю, но мне всё кажется, будто я живу, не чувствуя под собой почвы. Тетя всё еще может вернуться. Какое будет облегчение, когда ситуация наконец решится, так или иначе.
– Мы всё узнаем в следующем месяце, на слушании.
– Я хочу относиться к нему как к собственному сыну, а не просто приемному, но всегда есть риск, что его заберут.
– Помни, Джейми сказала, что вероятность апелляции очень мала – его семья не дает о себе знать. И через шесть месяцев мы можем начать оформление.
Обратно в Китай? Оформление? Кто такие Джим и Элейн? Если его мать куда-то и уехала, то во Флориду, а не в Китай. В спальне, в темноте, Деминь не дышал, прислушивался, скажут они про нее или нет, знают ли они про нее то, чего не знает он. Они от него что-то скрывали. Хорошо, что он им не доверял.
– Ты читал сегодня ту статью в газете? – спросила Кэй. – О брошенном ребенке на автовокзале в Буффало? Уверена, у его матери были на это причины – психические проблемы, финансовые трудности.
– Важно только то, что сейчас мы заботимся о Дэниэле, – сказал Питер. – А не то, что мы не азиаты, не китайцы или кто там.
– Но тебе не кажется, что мы к этому не готовы? Хоть и планировали уже много лет.
– О да, можно прочитать хоть все книжки до единой и всё равно не быть готовым.
– Я постоянно думаю о его матери, хотя, наверно, зря, – сказала Кэй. – Как она выглядела? Как ее звали? Я же не могу спросить Дэниэла. Он и слова не скажет. Уверена, это что-то культурное, но все-таки кажется, что он нас боится.
– Так будет не всегда.
– Надеюсь. Мы будем любить его так сильно, что всё станет хорошо.
– Задавишь заботой, что ли?
– Давить никого не будем, – сказала Кэй. – Я ответственный водитель.
Деминь ждал, что они скажут что-нибудь еще, но они замолчали.
Кэй ошибалась. Он ее не боялся. Он боялся узнать, что на самом деле случилось с его матерью.
Роланд спросил прямо – произнес слово, которое не произносил больше никто.
– Странно быть приемным? Уилкинсоны собираются усыновить тебя совсем?
Они шли домой из школы по Хиллсайд-роуд, мимо библиотеки Риджборо и методистской церкви, по ухабистому от древесных корней тротуару.
«Усыновить». На китайском было похожее слово, но Деминь всегда думал о своей жизни с Питером и Кэй как о чем-то расплывчато временном, как он расплывчато временно оставался с йи гонгом. Даже имя «Дэниэл Уилкинсон» казалось костюмом, который он проносит неопределенный период, пока не вернется к настоящему имени, на родную планету. Но где его родной дом, уже было неизвестно.
– Странно, – ответил он.
– Скучаешь по настоящей маме?
– Ага.
– Я как бы скучаю по папе, хоть его и не помню, – они остановились на углу. – Зайдешь?
– Я вспомнил, что обещал помочь маме кое с чем.
Деминь пробежал три квартала обратно до Оук-стрит. Он знал, что у него оставалось добрых полтора часа до возвращения Питера и Кэй. Он принес ноутбук в кабинет и включил онлайн-словарь:
Патронатный ребенок – ребенок под временной опекой людей, не являющихся его биологическими или приемными родителями.
Усыновление – процесс, благодаря которому человек становится родителем ребенка и перманентно принимает все права и обязанности биологического родителя или родителей. Усыновление создано для перманентного изменения статуса с юридическим обоснованием.
Он не сразу разобрался в терминах, но когда разобрался, казалось, что компьютер начал расширяться на глазах.
Временно. Перманентно.
Он выдвинул ящик картотеки рядом со столом – длинную металлическую полку с папками для документов по налогам, на собственность и исследованиями для книги Питера про что-то под названием «свободная торговля». Между «Работой Кэй» и «Страховкой жизни» была толстая папка «Усыновление/Патронат». Деминь тянул, пока папка не подалась и не просыпала содержимое на пол.
Этого не может быть. Он сел на коврик и взял цветную брошюру под названием «Дар жизни: ваш ребенок ждет вас». Всюду были размытые фотографии детей с большими влажными глазами и взрослых, которые держали в руках младенца с другим цветом кожи. Эти дети, гласили подписи, родом из Эфиопии, Румынии и Китая. Брошюра рассказывала о том, как международное усыновление нежеланному ребенку дарило дом, а приемных родителей благословляло собственным ребенком.
Он высыпал остальную папку, прислушиваясь к первому этажу – шагам или хлопающей входной двери. Пробежал глазами по распечатке имейла больше чем четырехлетней давности:
Дорогая Шэрон,
В прошлую субботу я с мужем Питером посетила международный семинар «Дар жизни». После многолетних попыток решить проблему бесплодия нас весьма заинтересовала возможность стать родителями – и как можно скорее! Мы женаты больше двадцати лет и более чем готовы к созданию полноценной семьи. Наш любящий дом в Риджборо готов принять ребенка.
У нас есть хорошие друзья, воспитывающие китайского ребенка, так что нам знаком процесс и мы бы тоже хотели усыновить ребенка из Китая. Я знаю, что некоторые страны пренебрежительно смотрят на «старших» родителей без опыта (нам с Питером обоим по сорок шесть лет). Мы не против усыновления ребенка старшего возраста, поскольку знаем, что их тоже трудно «пристроить» (всё как с нами, «старшими» родителями»). Мы с Питером много путешествовали и оба преподаем в вузе, так что имеем опыт работы с молодыми людьми. Нам кажется, что международное усыновление нам подходит.
