Потом диджей включил музыку и она жестом указала на танцплощадку:
– Пошли, я хочу потанцевать, если ты тоже будешь.
Я бросила взгляд на Адама, но он был погружен в беседу с сидящей рядом женщиной. Поэтому мы попросту вышли в центр зала и принялись танцевать так, как будто на нас никто не смотрел. Уверена, Адам скоро пожелал, чтобы так оно и было.
В итоге все закончилось тем, что мы с Наташей стали вместе три раза в неделю ходить на плавание – с рождественских праздников и вплоть до моих родов. Те вечера были наполнены блаженством. И дело было не только в том, что, скользя по водной глади, я не чувствовала веса отяжелевших частей своего тела, – просто она была рядом. В то время, когда отношения с Адамом доставляли мне все больше беспокойства, возможность поговорить с Наташей помогала переносить все это в пять раз легче.
И теперь, когда она проскользнула на пассажирское сиденье моего автомобиля, а я включила двигатель, у меня появилась одна надежда: ее присутствие будет иметь такой же эффект и здесь.
Глава 18
На обратном пути в Шато-де-Руссиньоль все деревенские ландшафты были залиты медовым светом. Мы оставили чемодан Наташи в коттедже «Лез Экюри» и сразу же помчались к бассейну, где был запланирован семейный ужин с барбекю.
Невероятно огромным грилем заправлял Бен (или Малыш Бен, как его называли без видимой причины, ведь он был одного возраста с большинством местного персонала). Кучка детей от четырех до двенадцати лет столпилась вокруг волейбольной сетки, где Симона разделила их на команды. На клочке газона по соседству Уильям вместе с Адамом закончил сооружать полосу препятствий, после чего присоединился к игре Симоны.
– Это место просто потрясающее, – заявила Наташа, она явно была изумлена. Разумеется, до этого она видела фотографии и сайт, читала отзывы, но вблизи шато производило совершенно иное впечатление.
– Это, конечно, не Барбадос, – улыбнулась я. Именно туда она в одиночку отправилась в прошлом году провести отпуск.
– Ох, Барбадос слишком переоценен.
– Серьезно?
Она вздохнула:
– Ну, вообще-то нет.
Наташа до сих пор работала в той же компании, как и во время нашего знакомства, с той разницей, что теперь она занимала должность директора по развитию бизнеса и жила в небольшой квартирке в центре Лондона с дизайнерскими водопроводными кранами и ковром кремового цвета. Когда она только въехала, квартира выглядела как место действия в экранизации шпионского романа, правда, Наташе никогда особо не удавалось придерживаться стиля минимализма – очень скоро каждый угол оказался набит книгами и безделушками, привезенными из путешествий.
– Где мой любимый восьмилетка? – спросила она.
– Если ты об Уильяме, то он вон там, играет в волейбол. И ему десять.
Она резко вдохнула:
– И когда же это произошло?
– В марте.
– Вот черт. Сдается мне, это означает, что он вырос из «Боба-строителя»
32, – ухмыльнулась Наташа.
По пути на спортплощадку она махала Уильяму рукой, пытаясь привлечь его внимание, совершенно не замечая того, что внимание – это последнее, чего хотелось бы мальчику его возраста. Не дождавшись его реакции, она ступила на песок как раз в тот момент, когда мяч полетел в ее сторону.
Нимало не колеблясь, она подпрыгнула и отбила его так, что он улетел из поля зрения. Остальные игроки, чей средний возраст составлял семь лет, стояли, раскрыв рот.
Наташа, казалось, была удивлена почти так же, как и остальные.
– Ух ты, я все еще в форме, – она издала довольный смешок. – Дай-ка пять, Уильям!
Он слабо ударил ее по ладони и тут же смущенно ссутулился, что со стороны выглядело так, будто он пытается спрятать голову в собственную грудную клетку.
– Привет, тетя Наташа, – он неловко улыбнулся, в то время как к ним с недовольным видом подошла Симона.
– Это игра для детей младше двенадцати, – жестко заявила она.
– Извините, – ухмыльнулась Наташа, всем своим видом говоря, что ничуть не чувствует себя в чем-либо виноватой, и направилась ко мне.
– Джесс, он такая прелесть. Так, а как насчет белого вина? Или красного. Или просто какого-нибудь. Я месяц пробыла в клинике для алкозависимых, а во время полета сорвалась, так что можно спокойно продолжать.
Уильям дождался, пока Наташа не отошла к барной стойке, и подбежал ко мне.
– Мам, можно мы завтра с папой кое-чем займемся?
– А что, он что-то предложил?
– Да, он сказал, что мы можем утром переправиться по реке.
– Ох, ну хорошо. Спрошу у Наташи, захочет ли она. Уверена, что захочет – ей такое по душе. Можем взять с собой бутерброды.
Но он покачал головой:
– Я имею в виду, только он и я. Хотим устроить день мальчиков.
Да уж, я родилась без нужного приспособления, чтобы участвовать в этом веселье.
– Можно? Мама, пожалуйста.
Внезапно у меня возникло чувство, будто он просит у меня разрешения оставить его на попечение Чарли Шина
33. Однако радостное волнение в его глазах заставило меня проглотить все свои переживания. По крайней мере, теперь, когда рядом со мной была Наташа, я могла отвлечь себя от картин, которое рисовало мне воображение, где Уильям тонет, пока Адам отлучается за сигаретой.
– Думаю, так ты будешь держаться подальше от моего айпада, – улыбнулась я.
– О да! Спасибо, мам. Люблю тебя.
– Как всегда, когда тебе удается добиться своего, – ухмыльнулась я, глядя, как он возвращается в игру.
Наташа вернулась с бутылкой красного вина и двумя бокалами, и от меня не ускользнул взгляд Бена, сконцентрированный скорее на моей подруге, чем на бургерах.
– Ты кое-кому приглянулась. – Я показала рукой в его сторону.
Она повернула голову, и ее губы тронула робкая улыбка, а в глазах вспыхнула искорка одобрения – но всего на мгновение, не более чем рефлекс, – после чего она взяла бутылку и принялась наполнять бокалы.
– Шикарен, спору нет. Но в данный момент я изо всех сил стараюсь избегать молоденьких красавчиков.
Я сморщила нос:
– Почему?
– У меня было слишком много скоротечных романов за последние несколько лет, Джесс. Теперь я в поиске чего-то более… осмысленного.
– О… ну хорошо.
