Потом отвернулся и вышел. В полутьме я слышала, как стонут доски, отдавая дневное тепло и сжимаясь. На свет лампы я пришла за тобой в соседнюю комнату. Здесь у стены стояла низкая раскладушка с ворохом одеял на ней. Рядом – тумбочка, напротив у стены – платяной шкаф и комод возле него.
– Я сплю пока здесь, – объяснил ты, стараясь не встречаться со мной взглядом. Я же постаралась не думать о слове «пока».
Ванную я уже видела. За следующей дверью находился длинный чулан, где не было почти ничего, кроме пары метелок, швабры и нескольких железных ящиков. Я заглянула за дверь напротив – дверь последней комнаты в коридоре. Она была больше твоей спальни, почти такая же просторная, как комната, которую ты назвал моей. В углу стояли шкаф и кресло. Одну стену полностью закрывали книжные полки, хоть и заняты они были далеко не все. Ты открыл шкаф и показал лежащие в самом низу коробки с играми: «Уно», «Четыре в ряд», «Угадай кто», «Твистер». Игры как у нас дома, те, в которые я играла с друзьями или на Рождество с родителями. Только здесь лежали старые и потрепанные коробки, словно из магазина подержанных вещей.
– Есть еще швейная машинка, гитара… кое-что для спорта, – добавил ты.
Я пригляделась к книгам, аккуратно расставленным на полках. При свете лампы удалось разобрать лишь несколько заглавий. «Грозовой перевал», «Великий Гэтсби», «Дэвид Копперфильд», «Повелитель мух»… всё то, что мы проходили в школе. Никаких современных книг я не заметила, только классику. Я перевела взгляд на следующую полку: здесь были в основном справочники – по растениям и животным пустыни, по змеям. А еще – книги о том, как вязать веревки, строить укрытия, и другие, про камни. Я заметила среди них словарь языков аборигенов. Продолжала читать названия книг, и тут меня осенило.
– Так мы в Австралии, да?
Ты коротко кивнул:
– Наконец-то догадалась.
Неожиданно вспомнилось, как ты спрашивал у меня в аэропорту, где бы мне хотелось побывать… и твой странный акцент. Логично. Вот только я думала, что Австралия – это сплошь пляжи и буш, а не бескрайние красные пески. Но я всё равно ощутила краткий проблеск надежды, у меня мелькнула мысль, что, возможно, скоро всё будет хорошо. Австралия – цивилизованная страна. Здесь есть законы, полиция и правительство. Меня уже ищут, детективы выйдут на мой след. Может, сейчас все в стране подняты по тревоге. А потом слабая искра угасла. Ты же увез меня из Бангкока. Кому придет в голову разыскивать меня в Австралии?
– Кто знает, что я здесь? – спросила я.
– Никто. Никто и нигде о нас вообще не знает. Мы посреди австралийской пустыни. Нас даже на картах нет.
Я с трудом сглотнула.
– Чтобы чего-нибудь не нашлось на картах – так не бывает.
– Бывает.
– Врешь.
– Не вру.
– Как же ты тогда привез меня сюда?
– На машине, ты лежала сзади. Долгий был путь.
– Без карты?
– Сказал же, – прошипел ты. – Ехать пришлось долго.
– Я бы запомнила.
– Я принял меры, чтобы этого не случилось.
С ответом я не нашлась. Ты поспешно отвел глаза, я отступила на шаг. И вспомнила химическую вонь тряпки на моем лице. Туманное оцепенение и тряску в машине. Тошнотворно-сладкие шоколадные конфеты. Порылась в памяти, чтобы выудить еще что-нибудь, но напрасно. Помотала головой, на самом деле ничего не желая вспоминать. Отступила на шаг в темноту и прислонилась к книжным полкам. Голова шла кругом. Я терялась в догадках, что ты скрываешь от меня. Сколько у тебя еще страшных маленьких тайн?
– Кто-нибудь наверняка тебя видел, – шепотом сказала я.
– Вряд ли.
– В аэропортах есть камеры… сейчас везде ведется видеонаблюдение.
– Только в центре Лондона – камер там тысячи. Хотя большинство не работает. – Ты поднял лампу. Резкие тени упали на лицо, залегли под глазами темными линиями.
– Меня будут искать. Родители подадут в розыск.
– Скорее всего.
– Знаешь, они ведь не абы кто.
– Знаю.
– У них есть и связи, и деньги. Они обратятся на телевидение, распространят мои фотографии по всему миру. Кто-нибудь да узнает меня.
– Маловероятно. – Ты поднес лампу ближе ко мне, я ощутила ее жар. – Ты же провела почти всю дорогу в машине, под тентом.
У меня вновь защемило в груди, едва я представила свое тело – согнутое, скорчившееся, брошеное в машину, как багаж. Пошлый ужастик, только до сцены с ножом дело еще не дошло. Я скрестила руки на груди. Как получилось, что я совсем ничего не помню? Если не считать слабых проблесков. Неужели дрянь, которой ты меня напичкал, была настолько сильной? Я невольно попятилась к двери.
– В аэропорту кто-нибудь тебя да увидел. – На самом деле я говорила сама с собой. – И меня тоже. Ты просто не мог пройти все посты безопасности, и чтобы никто…
– Если бы тебя и увидели, то не узнали бы.
– С чего вдруг?
– На тебе был парик, темные очки, туфли на каблуках, другая куртка. Я предъявлял за тебя паспорт на чужое имя. А твой прежний оставил в мусорном баке.
Ты шагнул ко мне. Я вспомнила этот взгляд, выжидающий. Тогда в кофейне я на него купилась. Но на этот раз нет. Я обернулась к полкам: энциклопедия австралийских млекопитающих стояла в нескольких дюймах от моего лица. Мелькнула мысль, не швырнуть ли ею в тебя.
– Твой рюкзак мы тоже выбросили в мусор, – добавил ты. – Не помнишь, как переодевалась, как надевала юбку? Не помнишь, как трогала меня? Тогда всё это казалось тебе забавным.
Во рту стало кисло, словно меня сейчас вырвет. Ты сделал шаг в сторону и очутился между дверью и мной. Я схватилась за талмуд про млекопитающих.
– Ты теперь новый человек, Джем, – бормотал ты. – Прежняя осталась в прошлом. Это твой шанс начать всё заново.
– Меня зовут Джемма, – шепотом возразила я. Книгу я угрожающе держала перед собой. Тоже мне оружие! – Ничего такого я тебе не позволяла.
– Позволила, и тебе это понравилось.
Ты сделал еще один шаг и теперь стоял совсем близко. Я отшатнулась, прижалась к книжным полкам, вдавилась в них спиной. Ты протянул руку и коснулся моей щеки. Я испугалась. И попыталась прикрыться поднятой книгой.
– Ты была такой сговорчивой – помнишь? – шепнул он.
– Нет…
От прикосновения моя щека пылала. Стиснув зубы, я ответила на взгляд. Да, я действительно всё помнила. И от этого было особенно тошно. Я помнила, как рассмеялась, когда ты наклонился и что-то надел мне на голову. Помнила и одежду, и твою спину. Как сильно хотелось поцеловать тебя. Я зажмурилась. Из горла вырвался стон, я вдруг присела на корточки и забилась под книжную полку. Ты приложил ладонь к моей спине.
