– Ну как же, Авриль, потому что это трагедия! А в трагедии все должны умирать. Родители мальчика были первыми, а мы с тобой будем последними. Знаешь, когда я услышал твой голос на кассете, я понял, что это знак. Эта история великолепна.
– И это говоришь ты?! Ты, который жег книги сотнями?!
– Ну, Авриль, тут другое. Эта наша история. Я слушал ее снова и снова. Каждый вечер. На всех дорогах. И знал, что ты читаешь мне. Это был зов. Объяснение в любви.
Авриль вздрогнула:
– Ты бредишь, Дарий. Моя любовь не существует, как и твой бог. Я тебя не полюблю.
Дарий закусил губу и указал на спрятавшегося у повозки Малыша.
– Значит, ты его любишь? Мальчишку этого?
– Как брата. Как никогда не полюблю тебя.
Сказав это, Авриль поняла, что допустила ошибку.
Дарий изобразил улыбку:
– Ну и семейка, вы двое.
– Не трогай его, Дарий.
Он направил ружье на Малыша.
– На что ты готова ради него?
Авриль шагнула к Дарию, раскинув руки.
– Оставь его. Он тут ни при чем. Моей любви ты не добьешься никогда. Так что убей меня, если хочешь. Меня. Прямо сейчас.
Парень и девушка стояли лицом к лицу под легкими хлопьями снега. Позади осел бил копытом от злости.
Дарий медлил. Глаза смотрели тяжело, вокруг глаз – темные пятна. Авриль заметила, что на снег у его ног капает кровь. Ружье в руках дрожало.
Авриль подошла ближе и взялась за ствол, нацеленный Малышу в голову. Рукой она развернула холодный металл дулом себе в грудь.
– Можешь меня убить, – прошептала она. – И всё закончится.
Девушка стояла теперь в шаге от Дария. Под мордой освежеванного медведя его лицо превратилось в маску боли и безумия.
– И я умру следом, – пробормотал он. – С тобой. Рядом.
– Да, – ответила Авриль нежно, – а его оставь, пусть он живет, он ведь еще ребенок.
– Значит, любишь его, да?
Авриль не ответила. Это молчание пронзило Дария как нож. Маска раскололась, выпустив страшную злость.
– Ты правда любишь этого мальчишку?
Он попытался снова взять Малыша на прицел, но Авриль держала ствол обеими руками.
– Малыш, беги! – велела она. И, так как мальчик медлил, закричала: – Уходите с Эзопом! Потом найдемся. Обещаю!
Авриль и Дарий боролись, вцепившись в ружье.
Малыш с крысой на плече побежал к белому ослу. Сириус прыгал под ногами дерущихся, стараясь укусить Дария за лодыжки. Дарий в бешенстве со всей силы пнул поросенка в бок. Сириус отлетел, повизгивая.
Авриль воспользовалась моментом, чтобы крепче ухватиться за ружье, и двинула прикладом Дарию в подбородок. Что-то страшно треснуло. Оглушенный, с окровавленным лицом, он попятился, не выпуская ружья.
Авриль бросилась к озеру. Она видела, как Малыш мчится рысью на Эзопе. Звезды на небе сыпались со всех сторон.
Когда девушка уже подбегала к золотисто-коричневой воде, раздался выстрел. Она почувствовала, как что-то вспороло кожу на левом плече, там, где была черная звезда.
Через несколько шагов всё перед ней закачалось. Озеро, небо, горы. Авриль упала коленями на заснеженный берег.
На тонком льду она увидела отражение, а за ним, высоко-высоко в ночном небе, полосы от падавших звезд.
Девушка прикоснулась к плечу. Пальцы стали липкими от крови.
– Что ж, – сказал Дарий за ее спиной, – вот и конец.
Авриль обернулась.
Она видела, как грустно Дарий улыбается из-под медвежьей шкуры.
Девушка закрыла глаза.
Она было ранена в плечо, но, как ни странно, боли не чувствовала.
Нет, другое чувство наполняло Авриль.
Что-то билось в недрах живота. Что-то дикое, ритмичное, упорное. Как рванувшая галопом лошадь, которую ничто не остановит. Девушка могла поклясться, что этот ритм идет откуда-то еще глубже, чем ее тело. Будто биение поднимается прямо от мерзлой почвы под ладонями Авриль, из самого сердца земли, из недр Горы.
Дарий стоял прямо перед ней, но она не чувствовала ни страха, ни злости. Только покой. Авриль подняла голову.
– Ошибаешься, – сказала девушка очень спокойно. – Сегодня не конец, сегодня начало нового мира…
Дарий нахмурился, вытер кровь с разбитых губ.
– Что ты хочешь…
Прокатившийся по склонам звериный вой не дал ему закончить.
Звериный вой.
Дарий обернулся и стал вглядываться в темноту.
– Малыш, ты меня не напугаешь! Так тебе Авриль не спасти!
Он улыбнулся, и тут раздался новый крик, утробный и хриплый, так что Дарий вздрогнул. На этот раз – совсем близко. Всего в нескольких метрах. Хотя ничто не двигалось в темноте.
Дарий вскинул ружье.
И тут будто звезды стали загораться на склонах. Крошечные, блуждающие звездочки спускались с горы и стекались к берегу.
Дарий потряс головой, не веря глазам.
– Что еще такое?
Звезды приближались, и слышно было, как скрипит снег.
Тогда Дарий увидел, что это были не звезды, а глаза. Десятки светящихся в темноте глаз.
Животные.
Лисы, выдры, куницы, барсуки, кабаны – следом за горящими глазами из темноты проступали то коренастые, то стройные тени. Их лапы, их когти оставляли на снегу глубокие следы. Из глоток доносилось глухое рычание. Там и тут стрекотали насекомые, и воздух дрожал от их крыльев, а у самого озера огромные лягушки – рыжие, будто светящиеся – раздували горловой мешок, словно били в хриплый барабан.
Животные медленно подходили ближе, и Дарий пятился к воде. Может, их было пятьдесят. Может, сто. Всех форм и размеров. Они обступили Авриль и Дария полукругом. И стояли, молча и неподвижно, будто на первобытном суде.
Тут Авриль увидела, как ряды зверей расступаются, пропуская того самого оленя в сопровождении самок, словно главу этого схода. Из его ноздрей шел синеватый пар, и рога походили на величественные деревья, устремленные в ночное небо.
За животными показался Малыш: он стоял на спине Эзопа, Одна – рядом с ним, а Сириус вертелся у осла под ногами.
Мальчик походил на зверя: грозный, вольный, дикий.
Дарий тряхнул головой:
– Что происходит?
Авриль не ответила. Она сидела, держась за раненое плечо, и кровь рисовала на снегу пунцовый цветок.
Большой олень тряхнул своими огромными рогами, и тут же все звери, все насекомые завыли в унисон. Низкий, утробный звук, будто песнь земли. Рокот, поднявшийся из самого звериного нутра, мучивший Дария.
