Рассказчик протянул ружье.
– Держи, на всякий случай.
Девушка поблагодарила его и побежала по следам Малыша между деревьев. Снег хрустел под ногами.
Вскоре она выбежала к какой-то канаве и не поверила собственным глазам.
Малыш сидел на снегу и обнимал медведицу. Крохотное детское тело тонуло в мехе огромного зверя.
Авриль вскинула ружье, готовая выстрелить. Медведь повернул к ней морду и зарычал.
– Малыш, отойди.
Мальчик обернулся.
– Нет! Это Артио! Артио не злая! Артио раненая!
Действительно, из медвежьей пасти струилась кровь, а из груди вырывалось хриплое дыхание.
– Артио, она цвезда! – настаивал Малыш.
Авриль опустила ружье и спустилась в канаву. Она осторожно подошла ближе.
Мальчик гладил медведицу по голове и плакал.
– Что случилось? – спросила Авриль.
– Артио раненая. Злые человеки.
На шкуре зверя виднелись глубокие порезы. Шерсть была в подпалинах.
– Что теперь?
– Артио помочь нам в лесу. Мы помочь Артио.
Авриль кивнула:
– Хорошо. Схожу за Рассказчиком. Посмотрим, что можно сделать.
Девушка вылезла из канавы и тут услышала свой голос. Запись, которую делала для Мадам Мо:
Две самых ярких звездочки небесных,
Куда-то отлучившихся, велели
Очам ее блистать до их возврата.
А что, когда бы точно были очи
На месте их, – они же там, где звезды?
Померкли б эти звезды перед блеском
Ее ланит, как меркнет перед светом
Дневным лампада; очи же с вершины
Небес такой бы разливали свет
В воздушных высях, что запели б птицы,
Принявши ночь за день…
Авриль замерла.
Медведица зарычала.
– Я знал, что эта медведица приведет меня к тебе, – послышался голос.
Голос Дария.
Юноша показался между заснеженными деревьями, с другой стороны поляны. Его лицо, заросшее густой бородой, совсем осунулось. Он был бледен как никогда. Вместо одежды – лохмотья. Светлые волосы падали на худые плечи слипшимися прядями. Он выключил магнитофон и поставил его на снег.
– Не знаю, как такое возможно, но, к счастью, медведица была рядом. Без нее я бы вас никогда не нашел.
Дарий сделал пару шагов в сторону Малыша и Артио. Авриль вскинула ружье. Дарий ухмыльнулся:
– Вот так ты здороваешься, значит?
Она не ответила.
– Ну, Авриль. Как поживаешь? Давно не виделись.
– Мне не о чем с тобой говорить, Дарий. Оставь нас в покое.
– Правда?
– Да. С Черными Звездами всё кончено.
Дарий пожал плечами:
– Разумеется, кончено. Всё кончено, Авриль. Ты только погляди вокруг. Мир мертв. Мертв окончательно.
– Ошибаешься, Дарий. Пока мы живы, мир не мертв.
Дарий задумался о том, что она сказала.
– Ты права, Авриль. Мир наш. Надо только наклониться и взять то, что осталось. Все те Черные Звезды мертвы. Потому что были недостойны жить.
– Они не хотели идти за тобой и ты убил их, так?
– Мы же избранные, ты помнишь?
– Нет. Это всё твои глупые истории. Бога нет. Нет избранных.
– Да нет же, – настаивал Дарий, – взгляни на нас. На всё, через что мы прошли. Разве это не доказатель-
ство?
– Что тебе надо?
– Что мне надо? Ну, Авриль, ты прекрасно знаешь. Мне надо, чтобы мы были как раньше, вдвоем.
– Того «раньше» больше нет.
Дарий сжал кулаки и кивнул в сторону Малыша.
– Предпочитаешь пацаненка с его животными?
– Этот мальчик и животные куда человечнее тебя!
Дарий поморщился:
– А ты ему рассказала? Ты говорила, кто он такой?
Авриль покачала головой:
– Не смей.
Дарий шагнул к мальчику. Медведица зашевелилась. Она с трудом поднялась на четыре лапы, оставив на снегу лужу крови.
– Авриль говорила, что ты ее брат, да? Знаешь, что это не так? Авриль никогда не была тебе сестрой.
Малыш не отвечал. Дарий направился к Авриль.
– Авриль всегда в себе сомневалась. Не нужно сердиться на нее за это. Я, видишь ли, хорошо ее знаю. Она такая ранимая. Это как болезнь. Но она не виновата. Авриль усыновили. Она всегда считала, что не такая красивая, как другие, не такая сильная, не такая любимая. Я пытался ее вылечить. Придать уверенность.
– Замолчи!
– Я понимаю. Это нелегко слышать, но Малыш должен знать. Должен знать, что его родители мертвы из-за тебя.
Авриль взяла Дария на мушку:
– Молчи!
Дарий поднял руки в знак мира.
– Я часто думаю, случайно ли мы вышли к деревне. И полагаю, что ты всё нарочно подстроила. Помнишь, Авриль, что ты почувствовала, когда увидела их в окне? Когда увидела, как они счастливы вместе с ребенком? С настоящим, родным ребенком? Помнишь свою ревность в ту минуту? Помнишь злость?
Авриль покачала головой:
– Это ты их убил. Ты! Я здесь ни при чем. Я этого не хотела.
Дарий уперся грудью в дуло ружья. Он был так близко, что Авриль чувствовала его запах. Дарий улыбнулся, и улыбка, словно нить, соединила половины его лица: ангельскую красоту и жуткий ожог.
– Нет, Авриль, – тихо сказал Дарий, – ты врешь. Трудно признать, но ты в ответе за это. Ты их убила. И сделала это, потому что поняла: они любят его, вот его. Так, как никогда тебя не полюбят. – Он взял дуло и направил себе в лицо, на обожженную половину. – Ты полагалась на меня, Авриль. А я думал, что могу полагаться на тебя. Помнишь? Ты плакала, когда смотрела в окно. И я тебя обнимал. Утешал. А ты заперла меня в горящем доме и сбежала. Ты бросила меня, Авриль. Бросила единственного, кто тебя любил.
Голос Дария дрогнул. Слеза блеснула в углу глаза.
– В тот вечер, Авриль, ты меня всё равно что убила. Так что, если уж решила твердо, то кончай, что начала. Убей меня.
Авриль закрыла глаза, вспоминая, сколько им пришлось пережить вместе. Закрыла глаза. На секунду, но Дарию хватило и ее.
Дарий вырвал у девушки ружье и толкнул в грудь. Авриль покатилась по снегу.
– Видишь, – улыбнулся он, – ты не можешь меня убить, Авриль. Потому что без меня не будет и мира. Ты еще любишь меня, правда?
