Вдруг над Мостом пронзительно зазвенела сирена, и улицы зашумели. Авриль снова укрыла поросенка лохмотьями, замотала лицо, и они повернули назад.
Через пару минут они вышли на своеобразную площадь у подножия стены. Тут, в нетерпении собралась вся толпа. Люди задрали головы к небу, а сверху, со стены, спускались котлы. Огромные почерневшие котлы на канатах.
Авриль грубо толкнули.
– Покажи свой номер, эй! – велела ей женщина со скрюченными руками.
– Мой номер? – Авриль достала из кармана талоны.
– Так я и думала, новенькая, – заворчала женщина. – У меня 84. Так что нечего лезть без очереди, милочка, придется подождать. А ну, подвинься. – Женщина толкнула ее плечом.
– Да, новенькие, двигайте назад!
Их тянули, толкали, всё дальше оттесняя от котлов, медленно спускавшихся на площадку.
Авриль и Малыш с трудом выбрались из толпы.
К небу тянулся лес мисок и голодных ртов.
28
Утром Авриль с Малышом проснулись от землетрясения и грохота рухнувших где-то в густом тумане бараков.
Накануне им досталось только по куску хлеба с привкусом земли. Авриль сомневалась, что в нем вообще была мука. Желудок выл от голода. Они приютились в каком-то тупичке у самого парапета и заснули: Малыш в тележке, прижавшись к Сириусу, а Авриль прямо на мосту. Спала она вполглаза, опасаясь, как бы кто-нибудь не заметил поросенка. Спрятав Сириуса под тряпками, девушка решила осмотреть Мост и проверить, нет ли в стене слабого места. Авриль снова замотала лицо и натянула на Малыша бейсболку.
Девушка и мальчик толкали тележку вдоль улиц. Мост потихоньку просыпался. В тумане всё казалось странным, ненастоящим. Беженцы напоминали призраков. Авриль не понимала, чем народ занимается днем. Люди бродили, сутулясь, облокачивались на перила и смотрели, как река гонит тонны красной грязи. Где-то играли в кости, где-то – в карты на разные безделушки. Казалось, люди продолжали верить в случайность и удачу. Они будто пытались выиграть партию у мира. Другие, более отчаявшиеся, поднимали беспокойные глаза на стену и спрашивали в голос, сколько осталось до супа. Они напоминали животных в загоне под открытым небом, ждущих кормежки. Жидкий суп был их единственной надеждой и мечтой.
Авриль вспомнила, что в детстве видела нечто похожее по телевизору в гостиной. Чернокожие люди стояли в очереди за супом, переминаясь на снегу и держа на руках тощих детей. Белизна снега подчеркивала цвет их кожи. И девочка, никогда не знавшая голода, не понимала происходящего на экране. Почему люди не сидят по домам, в тепле, а зачем-то бегут за тридевять земель, рискуя жизнью? Авриль спросила об этом папу с мамой. Папа стал рассказывать про войну, про вирус, про голод. Мама успокоила дочь. Им ничего не грозит. Война очень далеко. Не у нас. Где-то там. Авриль ничего не сказала, но задумалась, где находится «очень далеко» и не оттуда ли она сама. Не там ли сейчас ее настоящие родители – среди людей, которых война разбросала по дорогам. Она увидела на экране крохотную девочку на руках у матери и подумала, что сама могла быть сейчас там, в холоде и в голоде. Папа выключил телевизор и попытался ободрить дочку: «Не волнуйся, Авриль. Ничего с нами не случится». Она спросила: «Почему?» – и папа не смог ответить.
Пока Авриль размышляла, Малыш остановился перед уличным музыкантом. Он нажимал на клавиши огромного красного аккордеона. Инструмент давно дышал на ладан, но, хрипя и булькая, выдыхал печальный мотив. Старый аккордеон звучал нестройно, но все-таки это была музыка, Малыш слышал такое впервые. Он стоял среди зевак, наклонив голову и тараща глаза.
– Что оно?
– Это музыка, Малыш.
– Музка?
– Да, чтобы слушать. Или танцевать.
И, чтобы показать, что такое танец, Авриль стала двигаться на месте, медленно поднимая руки. Мальчик внимательно следил за ней, потом начал повторять. Толпа их подбадривала выкриками. Аккордеонист кивнул и ускорил темп, мелодия заметно повеселела.
Малыш заулыбался во весь рот.
– Музка! – кричал он. – Музка!
Люди стали хлопать, и Малыш закружился опять.
– Танцуй, Авриль! Танцуй с Малышом.
Девушка колебалась. Она поглядывала на тележку, где слегка зашевелились тряпки. Поросенок, заинтересовавшись музыкой, пытался высунуть наружу пятачок. Авриль зарыла его глубже.
– Будь паинькой, Сириус, – прошептала она.
Малыш схватил сестру за руку. Они танцевали в кругу, образованном зеваками. Авриль закрыла глаза. Как здорово было дать себе волю и расслабиться, отбросив тягостные мысли. Беженцы тоже пустились в пляс. Люди хлопали, радуясь, что смогли обмануть царящую на Мосте тоску и скуку.
Когда мелодия кончилась, им зааплодировали, а одна женщина положила в руку Малышу кусок хлеба.
– Ну, пошли, – сказала Авриль, толкая тележку дальше по переулку. – Нужно найти способ перебраться на тот берег.
Мальчик, улыбаясь во весь рот, шел за ней и жевал хлеб. Сколько лет девушка уже не слышала музыки и не танцевала. Все-таки есть вещи, которых нищете не запятнать. Например, музыка. Авриль не сомневалась.
Спустя несколько минут они сошли с Моста и спустились вниз по склону берега. Река рокотала в тумане. По ту сторону на берегу высилась стена – серая, высокая, неприступная, кольцом охватившая город. Она походила на крепость.
«Или тюрьму», – подумала Авриль.
Непонятно, как горожане входят и выходят.
Потом она заметила две огромные ржавые двери ниже Моста, которые выходили на берег. Видимо, через них.
Авриль оглядела реку. Очень сильное течение, перейти вброд невозможно. Досадно: ведь им даже не надо в город, просто на тот берег! С каждым часом угроза приближения Дария становилась более осязаемой. Лучше было смешаться с толпой беженцев и не высовываться, поэтому они снова поднялись на Мост.
Ничего не осталось от чистой радости, с какой Авриль только что танцевала. Радость будто унесло течением. Авриль была разбита. Она совершенно не представляла, как перейти реку. Оставалось снова отправиться в дорогу, на юг.
Авриль и Малыш бродили в густом тумане по какой-то улочке, когда их окликнула старушка с темно-коричневым лицом:
– Вы. Ребенок. Подойди.
Женщина сидела на куске брезента, перед ней лежали игральные карты.
Авриль отказалась:
– Нет-нет, спасибо, мы не хотим играть.
Старушка настаивала:
– Не играть. Будущее! Будущее!
Она хочет погадать им? Что за вздор. Не нужно быть провидцем, чтобы предсказать плохой конец. Авриль приготовилась толкать тележку дальше, но Малыш вдруг подошел к гадалке.
– Хорошо, мальчик. Садись.
