– Да, прелестный, – сказала Лулу. Ее мужество дрогнуло, а ведь всего пару минут назад она чувствовала себя полной решимости. Она по-прежнему боялась матери, а сейчас ей было особенно страшно, учитывая то, о чем она собиралась ее попросить.
– Лулу.
– Да, мама?
– Перестань.
– Что перестань?
– Боже, дай мне сил. Ты такой противоречивый ребенок, и я даже не могу винить в этом твоего отца, потому что тебе это досталось от меня.
Лулу сохранила невинное лицо.
– Противоречивый?
– Какого черта. Прекрати повторять мои вопросы, – велела мать. – Говори. Чего тебе надо?
– Я хочу пойти в клинику.
– Куда?
– К гинекологу. Я хочу пойти в женскую клинику. Получить противозачаточные таблетки.
– Господи, Лулу. – Мать потянулась к кресту, который уже давно не висел у нее на шее. Она присела на ближайший стул. – Я поседею из-за тебя.
– Можешь покрасить волосы в синий цвет, как Мими. Синий сейчас в моде.
Эйми погрозила ей пальцем.
– Не смей, Лулу. Не смей.
– Меня бесит, что ты мне больше не доверяешь! – выкрикнула Лулу, давая полный выход своим эмоциям.
– Ты оставила свою машину запертой в цветочном магазине! Ты просишь противозачаточные посреди недели! И не говоришь мне зачем! Наверное, для какого-то мальчика, с которым ты бегаешь. – Она добавила, уже тише: – Доверие надо заслужить, девочка моя.
– Прекрасно. Мне этого никогда не пережить. – Лулу расправила плечи. – Я стараюсь вести себя ответственно, мам.
– Неужели? Не знала, что у тебя появился парень.
– Не появился, – сказала Лулу с отчаянной честностью.
Эйми уставилась на нее.
– Многовато информации, чтобы переварить, Лулу.
– А что, я должна хотеть секса, только если встречаюсь с парнями?
Мать провела ладонью по лицу.
– Лулу. Я выросла среди католиков на Юге. Дай своей маме минутку.
Лулу наблюдала за внутренним конфликтом, отражавшимся на лице Эйми. Войной между прогрессом и безопасностью, между полученным ей самой воспитанием и свободой, которой не было у нее самой, но она хотела бы ее для своей дочери.
Лулу немного смягчилась.
– Он мне нравится. Но мы не встречаемся. Могли бы. Но меня пока все устраивает как есть.
Ее мать вздохнула.
– Я его хотя бы видела, Лулу?
– Имеешь в виду, из хороших ли он людей? – уточнила Лулу с сарказмом.
Эйми наградила ее строгим взглядом.
– Ты видела его, мама. Он держал мои волосы, когда я блевала.
Мать простонала.
– Ну конечно. Конечно, это он. Лулу Саад, ты меня в могилу сведешь.
– Ты пережила выходки Бена, мама. Переживешь и меня. – Лулу выдыхала короткими, агрессивными рывками. Но она еще не закончила: – Каждый день на каникулах я ходила к аль-Кати, чтобы помогать со свадебными украшениями. Я не ныла, не жаловалась. Я позволяла им травить себя. Я забила на это. Это ты не можешь двигаться дальше. Мне нужны противозачаточные, потому что я хочу быть готовой. Я не знаю, встречаемся ли мы. Я не знаю, хочет ли он вообще заняться со мной сексом. – Это было натяжкой, Лулу это знала, но все равно продолжала говорить, пока ее запал не угас: – Мне хочется знать, что я готова. Я даже не буду ничего прятать. Я сказала бабе про этого парня. Это с ним я ходила в кино.
Наконец у нее закончились слова.
– Ясно. – Мать поглядела на нее. Затем коротко произнесла: – Ладно.
– Что? – Лулу потрясла головой. Должно быть, она ослышалась.
– Ладно. Я схожу с тобой к гинекологу. – Мать отошла в угол кухни, где она хранила небольшой зеленого цвета перекидной календарь. Этому скрипящему куску пластика было не менее тридцати лет. Она полистала его, написала что-то на стикере и передала записку Лулу. – Вот. Запишись на прием. И запомни: если еще раз подведешь мое доверие, этого уже будет не исправить. Ты меня поняла? Я буду долго сердиться.
Лулу протянула ладонь.
– Пожмем руки?
– Господи боже. Ладно. – Мать взяла ее ладонь в свою и потрясла. – Ты умеешь торговаться.
Лулу пожала плечами, выходя из кухни.
– Училась у лучших.
Мать крикнула ей вдогонку:
– Не забудь записать дату визита к врачу в календарь.
Она говорила о семейном календаре. Том самом, который висел на стене кухни. С Эйми Саад шутки плохи.
* * *
Неделей позже Эйми забрала Лулу из школы. Та молча забралась на пассажирское сиденье.
– Ты уверена, что тебе действительно надо? – спросила ее мать, пока она пристегивалась.
– Уверена, – ответила Лулу, когда металл щелкнул о пластик.
– Ладно. – Мать включила передачу. Они ехали молча.
Оказавшись в смотровом кабинете, Лулу вставила ноги в опоры. Эйми осталась ждать снаружи, чтобы дочь могла пройти прием самостоятельно. Лулу захотелось написать Ло о том, что на ней сейчас бумажный халат, и ее босые ноги торчали из ворсистых, видавших виды опор. Было холодно. Ей хотелось сфотографировать свое взволнованное лицо и отправить фотографию Одри, чьего осуждения ей не хватало именно в этот момент, ведь оно придало бы ей мужества. Ло объяснила бы ей, чего стоит ожидать. Лулу так затосковала по обеим подругам, что почувствовала в груди острую боль. В конце концов, она отправила фото своего лица Эмме, которая в ответ прислала селфи с озабоченной физиономией.
Лулу глубоко вздохнула. Никого из подруг рядом не было. Она не могла написать Ло и не могла переписываться с Одри. Встревоженное лицо Эммы тоже не очень-то помогло. Осуждение, знание, грубость – вот что ей требовалось сейчас. Она подвигала ногами в опорах и покосилась на стол. Расширитель выглядел не особенно приветливо. Она отвернулась. Раздался стук в дверь.
– Я готова, – отозвалась Лулу.
Вошла доктор и вымыла руки в раковине. Ей было лет под сорок. У нее была практичная прическа и не менее практичная обувь, но лицо ее выглядело добрым.
– Как мы себя чувствуем сегодня? – Она полистала медицинскую карту Лулу. – Лейла?
– Отлично. Хорошо, – ответила Лулу. – Отлично.
– Отлично, – сказала доктор. – По какому вопросу пришли?
– Эм. – Лулу пошевелила пальцами ног, водя ими по пушистой ткани. – Проверка. И противозачаточные. Я бы хотела получить противозачаточные.
Врач полистала карту еще раз.
– Хорошо, Лейла. Это мы можем сделать. Ты живешь половой жизнью? – Она присела на маленький стульчик и подкатилась на нем поближе.
