– В чем дело? – Джеймс был сосредоточен на дороге, что просто сводило ее с ума.
– Ни в чем. – Лулу скрестила руки.
– Выглядишь, будто что-то не так, – заметил он.
– Все нормально. – Она подула на локон, упавший на глаза.
– Ну вот, теперь я тебе точно не верю.
Лулу вспыхнула.
– Я тебе что, совсем не нравлюсь?
Джеймс ухмыльнулся. Лулу прищурила глаза.
– Ах ты, сукин сын. – Она шлепнула его по руке. Затем шутливо хлопнула по голове.
– Ну-ну, – сказал Джеймс, прикрывая голову рукой, – я же за рулем.
– Ладно. – Лулу снова скрестила руки.
– Ты выглядишь так, будто у тебя много опыта, – начал он.
– У меня не так уж и много опыта. – Лулу уже устала объяснять это людям. Да, больше, чем у некоторых, но меньше, чем у многих. Достаточно, чтобы знать себя, но недостаточно, чтобы знать все. Да и кто вообще может знать все?
Джеймс понял, что она имеет в виду.
– Нет, ты не так поняла. Я имею в виду внимание. Я подумал, что это будет полезно для тебя. Не всегда получать внимание. Ну, знаешь. Просто посмотреть фильм, без каких-либо притязаний.
Автомобиль остановился на красный свет. На какое-то мгновение Лулу остановилась вместе с ним. А потом отстегнула ремень безопасности, потянулась к Джеймсу и обхватила его лицо обеими ладонями. Его рука обвила ее талию. Она жадно накрыла его рот своим. Он ответил с не меньшим пылом. Его рука сгребла ткань ее рубашки на спине. Лулу осторожно провела языком по его губам, и он тут же с готовностью раскрыл их. Они слились в поцелуе, словно завтра не собиралось наступать, словно их мог остановить только конец света.
Позади них завизжал гудок. Лулу подскочила, цепляясь за ручной тормоз. Джеймс издал вопль.
– Господи. С тобой небезопасно быть рядом. – Он высвободился из ее объятий и нажал на газ, светофор уже опять сменялся желтым.
Лулу заулыбалась, слушая, как шины визжат по асфальту, и снова пристегнула ремень безопасности.
Когда Джеймс остановился у обочины перед домом Лулу, он все еще дышал коротко и часто.
– Вылезай из машины, Лулу, иначе, да поможет мне бог, твоя мама меня пристрелит.
– Почему моя мама?
– Мне кажется, оружие скорее есть у нее, чем у твоего отца.
Лулу посмотрела на него долгим взглядом.
– Это не только из-за моей мамы, так?
– Нет, – подтвердил он, – не только.
Лулу заглянула Джеймсу в глаза, чувствуя, как в животе образовался комок. На его лице смешались облегчение и разочарование. Она могла поклясться, что сама наверняка выглядит точно так же. Между ними тек поток энергии, чистой и очень хрупкой. Было ли между ними что-то еще, помимо влечения? Было ли доверие, или они были лишь парочкой людей, устраивающих пробки на дорогах своей страстью? Лулу открыла дверь, стремясь отгородиться от него воздухом, расстоянием и временем. Но прежде чем выйти, она наградила Джеймса быстрым, целомудренным поцелуем в губы и выскочила из машины.
– Сладких снов, – пропела она нежным голосом. Была ее очередь подмигивать.
Джеймс покачал головой, прищурив глаза, и Лулу могло бы показаться, что он недоволен, если бы уголки его губ не поползли вверх в ироничной улыбке.
– Ты еще свое получишь, Лулу Саад.
– Ловлю тебя на слове. – Лулу захлопнула дверь. Она чувствовала сердцебиение у себя в горле.
Джеймс подождал, пока она не вошла в дом, и уехал. Входная дверь захлопнулась у нее за спиной. Она не стала утруждаться вести себя тихо. Она знала, что мать будет ждать ее на диване. Она всегда ждала Лулу, с диетическим Dr. Pepper в одной руке, журналом в другой и бормочущим вполголоса телевизором.
Эта предсказуемость вносила спокойствие. Ей нравилось знать, что именно она обнаружит по возвращении домой. Она сядет рядом с мамой и двадцать-тридцать минут посмотрит какой-нибудь криминальный сериал. Эти моменты и подарили Лулу любовь к детективам про убийства. Такие детективы всегда были частью ее дома, неважно, где она находилась. Джессика Флетчер, частный детектив Магнум, Шон Спенсер, Бренда Ли Джонсон, Шерлок Холмс – все они напоминали Лулу о тех моментах, когда они с матерью сворачивались рядышком на диване – Эйми, нечаянно накачавшаяся кофеином, и Лулу, остывающая после какой-нибудь вечеринки. Ее мать всегда догадывалась, кто убийца, а вот Лулу не могла.
Лулу шагнула в гостиную. Место ее мамы пустовало. Она посмотрела на телевизор, но экран не светился. Ни журнала, ни банки Dr. Pepper. В ванной комнате не горел свет, так что на мгновение Лулу оказалась сбитой с толку. Она повернулась на каблуках и увидела сидевшего в кресле отца.
Ахмед, должно быть, заметил удивление и разочарование на лице Лулу, но не подал вида. Он чистил апельсин и предложил одну дольку ей, она отказалась, покачав головой. Когда она была маленькой, простое угощение апельсином казалось самым важным занятием в мире. Но сейчас она не могла просто разделить с ним апельсин. Она чувствовала себя так, будто все испортила. Когда Лулу думала об апельсинах, ее сердце разбивалось.
Она села напротив отца на диван, рядом с тем местом, где обычно сидела ее мать, если бы она тоже была в комнате.
Лулу открыла рот, но Ахмед заговорил первым:
– Мама сказала, что ты пошла смотреть кино. Твой любимый фильм, – его тон был нарочито спокойным, как будто он всегда так говорил с дочерью о ее ночных гуляньях. Это был ровный поток фактов с еще не сформировавшимся осуждением.
Лулу с готовностью ответила:
– Да, показывали «Монти Пайтона и Священный Грааль», и ты же знаешь, как я его люблю. Это было классно – смотреть его на большом экране. – Именно ее отец познакомил ее с юмором Пайтона несколько лет назад.
– Да, я помню, – сказал Ахмед.
Лулу поняла, что последует далее.
– Моя Эйми говорит, ты пошла в кино с другом. Каким другом? – его вопрос невозможно было истолковать иначе. Он перевел взгляд с апельсина прямо на нее.
– О, – Лулу выпустила из груди дыхание, которое задерживала, – не друг. Парень. Джеймс.
– Какой Джеймс? – Ахмед сузил глаза.
– Джеймс Денер. – Лулу покусывала губы.
– Кто такой этот Джеймс? Еще и в полночь?
Лулу не поняла, пробормотал ли ее отец эти слова себе под нос или выкрикнул их ей в лицо. От апельсина ничего не осталось, и, судя по всему, последняя долька оставила неприятный привкус: только горечь во рту и никакой освежающей сладости. Лулу вдруг почувствовала себя уставшей – из-за позднего часа, из-за напряженных отношений между ней и ее отцом в последнее время, из-за всех тех раз, когда у нее уже были подобные дискуссии в жизни. Она ощутила застрявший в глотке крик, но знала, что он никогда не вырвется.
