До этого расслабленно откинувшийся на спинку дивана, Рохан Шетти выпрямился и устремил на Анюту внимательный цепкий взгляд. Похоже, этот разговор начинал его забавлять.
— Можно поинтересоваться, почему вы так в этом уверены?
— Потому, что Аман… он личность! — выпалила Анюта, волнуясь. В голове непрошеным воспоминанием всплыла фраза из бессмертного монолога Вадика Галыгина: "Суслик, сука, личность!" Она с трудом заставила себя переключиться.
— Он очень думающий артист. Он не станет просто пустой консервной банкой, в которую режиссер вложит угодную ему начинку. Он сделает эту роль по-настоящему интересной, наполненной!
— Аман хороший парень и отличный актер, — согласился режиссер, — но телевизионный. Что касается кино… Здесь другие лица и другие имена на слуху, если вы не в курсе.
— Так сделайте же так, чтобы его имя тоже было на слуху! — возмутилась Анюта. — Вы ведь режиссер!
— Вот именно, — мягко подтвердил он. — Я режиссер. У меня есть нюх на то, что должно "выстрелить" в кассе.
— Вы режиссер, но вы все-таки не женщина! А я — да! Мне-то лучше знать, на что клюнет прекрасная половина человечества. И я вам точно скажу — девчонкам нравятся такие парни, как Аман. Этакие плохие мальчики. Его татуировки, его мотоцикл, его бунтарский характер… это все очень… сексуально! — боже, слышал бы сейчас ее муж, что она тут несет.
— А ведь она права, — с улыбкой вмешалась вдруг Гаятри. — Мне тоже нравятся бунтари с татуировками, гоняющие на байках.
И было непонятно, то ли она шутит, то ли всерьез. Если бы сама Анюта была замужем за Щакиром Кханом, она и думать бы забыла о плохих парнях с татухами!
— Ну, что ты будешь делать, — рассмеялся Шетти. — Против двух прекрасных дам я бессилен. — Ладно, я попрошу своего ассистента позвонить завтра Аману и пригласить в офис. Обсудим все еще раз. Ничего не обещаю, но…
— Лучше сами позвоните, — перебила его Анюта (помирать, так с музыкой). - Не перепоручайте это дело ассистенту.
Гаятри Кхан и Рохан Шетти, переглянувшись, весело засмеялись.
— Анья! Вот ты где, — перед ней, как чертик из табакерки, вырос крайне раздосадованный Аман. — Я тебя везде ищу…
— Ты сам меня здесь бросил, — огрызнулась она. Брови Рохана Шетти приподнялись в изумлении.
— Ах, вон оно что… Аман, эта девушка — твой новый агент? Она действует по твоему поручению?
Анюта округлила глаза. Аман аж закашлялся от такого предположения.
— Нет, мы с ней… просто хорошие друзья. Привет, кстати, — буркнул он в адрес режиссера.
— Что ж, как друг она просто бесценна, — улыбнулся Рохан Шетти, пожимая ему руку. — Так тут за тебя хлопотала! Так искренне просила!
— В каком смысле? — Аман сердито зыркнул на Анюту из-под сурово сведенных бровей. Она состроила в ответ невинную гримаску. Он сжал зубы и чуть не испепелил Анюту взглядом.
— Так вы, значит, и есть тот самый Аман Зафар? — с улыбкой поинтересовалась Гаятри, окидывая парня взглядом. — Что ж, ваша подруга права — типаж у вас и в самом деле интересный.
— Что здесь, черт возьми, происходит?! — прошипел Аман, хватая Анюту за руку.
— Я позвоню тебе завтра, — невозмутимо пообещал Рохан Шетти. — Тогда и поговорим.
— Нам пора домой, — быстро произнес Аман сквозь зубы, но Анюта уперлась.
— Подожди минутку… я еще кое-что забыла… — и, прежде чем Аман успел что-либо возразить, выпалила, обращаясь к Гаятри:
— Скажите, а ваш муж… он сейчас здесь, на этой вечеринке?
— Нет, он уже уехал, — откликнулась она. — А в чем проблема? Вы хотите, чтобы Рохан и его тоже заменил на какого-нибудь… более симпатичного вам актера?
— Нет, что вы! — Анюта в ужасе замотала головой. — Шакир идеально на эту роль подходит, я вовсе не потому спросила…
— Так почему же?
— Ну, в общем, я прилетела из России, — Анюта решила не ходить вокруг да около, а сразу перейти к сути проблемы, — и привезла вашему мужу подарок на день рождения. Как… как знак моего безграничного восхищения и уважения. Очень хотелось бы с ним увидеться, понимаете? — она устремила на жену Шакира умоляющий взгляд, понимая, как нахально это звучит. Но… блин, ей, быть может, больше вообще не представится подобного шанса! Что она теряет?! Пять минут позора — и либо пан, либо пропал…
— А вы не любите разводить долгие церемонии, верно? — улыбнулась Гаятри совсем не зло. И даже не ехидно. Ей действительно импонировала эта простодушная открытость белой иностранки, которая не тратила время на вежливые реверансы, а сразу говорила в лоб — о главном.
— У меня осталось всего два дня в Индии, — Анюта пожала плечами. — Послезавтра я улетаю обратно домой.
Некоторое время Гаятри молча смотрела на Анюту. Аман, явно ощущая неловкость, истолковал это молчание как отказ и уже снова собирался потянуть Анюту за собой — на выход, но в этот момент Гаятри вдруг выудила визитку из своего клатча и подала Анюте.
— Думаю, муж сможет уделить вам немного своего персонального времени. В сам день рождения, увы… у него все расписано по минутам. Но если вы сможете подъехать завтра вечером… Позвоните мне, скажем… часов в пять-шесть… думаю, я смогу уладить этот вопрос, — и Гаятри ободряюще улыбнулась.
А Анюта чуть не завизжала и не запрыгала от счастья.
* * *
Конечно, Аман наорал затем на нее за эту самодеятельность.
— Не надо было за меня просить!!! — громко возмущался он, когда они с Анютой оказались за пределами ресторана. — Это ужасно — то, что ты сделала. Я теперь сам себя уважать перестану!
— Да при чем тут твое самоуважение? — воодушевленная и окрыленная обещанием Гаятри Кхан, Анюта пропускала его ругань и свирепый вид мимо ушей. — Это же я за тебя словечко замолвила, а не ты сам в ногах ползал и умолял, чтобы тебя взяли.
— Да по сути, так оно и выглядело… — Аман в бессилии махнул рукой. — Господи, ну и позор… И чего тебе вообще взбрело в голову говорить о моей роли в фильме?
— Я видела, что тебе это нужно и важно, — просто ответила она. — А тут как раз такой шанс подвернулся. Извини, такой уж у меня характер — если вижу кончик ниточки, не удержусь и непременно дерну…
— Ладно, — обессиленно вздохнул он, подавая ей шлем. — Садись. Пора ехать домой. Моя милая семейка, наверное, уже стоит на ушах…
Анюта прикусила язык. И в самом деле — что о ней, должно быть, думают сейчас родственники Амана…
— Ты не волнуйся, я что-нибудь им наплету с утра, — он примирительно улыбнулся, поняв, о чем она беспокоится. — Главное — как только мы окажемся дома, сразу же иди в свою комнату и ложись спать.
До Анюты вдруг дошло, что он имеет в виду, и она густо покраснела: вероятно, Аман беспокоился, что его предки унюхают запах алкоголя и решат, что эта сумасшедшая русская пошла в отрыв. Ужас, как низко она пала! Эти люди приютили ее, протянули руку помощи в трудной ситуации… А она ведет себя, как сбрендившая малолетка, которая впервые оказалась в летнем лагере вдали от родителей и, спятив от свалившейся на голову свободы, тут же пустилась во все тяжкие.
