– Ты далеко пойдешь в литературе, – говорит она.
Потом ее рука опускается и расстегивает мою рубашку.
– Я люблю быть первой. Я ведь первая, да?
– Я… ну… смотря в чем… м-м-м… то есть… – бормочу я.
Ее рука продолжает свое исследование со стесняющей медлительностью.
– Ты уже читал эротические тексты Жана де Лафонтена?
– Э-э… нет… это хорошо?
Вместо ответа ее рука устремляется в очень чувствительную область. Я не мешаю, впечатленный как ее инициативой, так и странностью этой ситуации. Как маленький шустрый зверек, ее правая рука освобождает мое тело от пут, а левая – ее собственное от разных пуговиц, материй и застежек.
Потом ужасная паника, необъяснимый страх, за которыми следует постепенно нарастающая уверенность в себе и, наконец, живейший интерес к текстам Жана де Лафонтена, от которых я, очевидно, слишком быстро уклонился.
70. Игорь. 14 лет
Я начал пить. Чем больше я пью, тем больше ненавижу Запад. Однажды будет война между нами и богатыми западными странами. Мне не терпится увидеть это. Когда меня достают, когда я давлю клопа, когда мне навязывают все новые ограничения, я говорю себе, что в этом виновата Франция, Англия и США.
В какой-то газете я прочитал статью о девушке по имени Венера Шеридан. Ей столько же лет, сколько и мне, и она топ-модель и миллионерша в Америке. Я говорю себе, что, когда мы захватим эти загнивающие страны, я ей покажу, на что способен крепкий и работящий славянский парень. Не то что козлы, которые ее там наверняка окружают.
Ночью я смотрю из окна на звезды. Там наверняка есть планета Венера. В мыслях я занимаюсь любовью с американской звездой. Я знаю, что однажды встречу ее во плоти. И тогда…
71. Венера. 14 лет
«С днем рождения, Венера».
Целая армия нахлебниц, подруг моей матери, наполнила салон. Даже речи быть не может о том, чтобы я вышла из комнаты. Вчера у меня впервые были месячные. Желая сделать мне приятное, мама сказала, что теперь я «наконец настоящая женщина» и что я могу «познать любовь мужчин».
Ненавижу это тело. По много дней я остаюсь взаперти в своей комнате, не хочу никого видеть и не пытаюсь взять себя в руки.
Но зов юпитеров сильнее. Я убеждаю себя, что жизнь продолжается.
С детской одеждой покончено. Теперь я подросток, звезда, которую хотят видеть везде. Я снимаюсь в ролике, рекламирующем какой-то газированный напиток. Я должна украсть баночку у красивого молодого человека и пить у него на виду, чтобы его раздразнить.
Дома по вечерам крики не прекращаются. Родители теперь друг друга ненавидят в открытую. Между ними объявлена война.
Я наконец поняла, что «капуста» означает деньги, и что чем больше я их зарабатываю, тем больше родители ссорятся. Но ведь эти доллары не принадлежат ни папе, ни маме, а мне одной.
Я очень надеюсь, что они не будут их трогать, а положат на счет, чтобы они приносили проценты, пока я не достигну возраста, когда смогу ими распоряжаться.
Я уже знаю, как потратить мои сокровища. Я куплю ювелирные украшения и сделаю новые операции (ямочка на подбородке мне очень пойдет, Амброзио сделает это талантливо).
Пока что мне особенно нужны затычки для ушей. Каждый вечер дома орут. Всякий раз я слышу, как папа или мама заявляют: «Если бы не малышка, меня здесь давно бы не было».
Эта ругань начинает меня доставать.
Однажды утром мне пришла в голову мысль, как привлечь их внимание. Перестать есть.
За ужином я испробовала этот метод. Я отказываюсь от всего. Их реакция превзошла все мои ожидания. Они со мной говорят. Только со мной и оба вместе. Такого давно не было. Они говорят: «Тебе надо поесть». Я отвечаю: «Для манекенщиц чем меньше еды, тем лучше». Мама говорит, что нет. Папа ворчит на маму, что это она мне вбила в голову все эти идиотские мысли. Они снова на грани ссоры, но я смотрю на них, и что-то их удерживает. Они снова пытаются меня уговорить поесть хоть чуть-чуть.
Я соглашаюсь, но в следующие дни увеличиваю напряжение, все больше сокращая порции.
Я довольна. Я нашла средство контролировать родителей. Когда я не ем, они перестают ругаться и начинают интересоваться мной.
Они у меня в руках!
Конечно, трудно отказывать себе в этом маленьком удовольствии – еде, но игра стоит свеч. Впрочем, чем меньше я ем, тем меньше хочется. Это все идет мне на пользу, потому что мое тело становится именно таким, какое требуется, чтобы преуспеть в профессии топ-модели. Я становлюсь изящной и тонкой, как веточка. Супер! Я могу влиять на свое тело, не прибегая к хирургии.
Что еще важнее, с тех пор как я перестала есть, у меня больше нет месячных. Двойное вознаграждение. Если бы я открыла раньше этот простой метод, чтобы одновременно контролировать и собственное тело, и родителей.
Теперь, когда они мной интересуются, я не хочу больше слышать, как они ссорятся.
72. Благочестивые пожелания
Я устраиваюсь на берегу озера Зачатий под большой бирюзовой сосной. Я поворачиваю ладони вверх, и три сферы появляются и медленно вращаются передо мной. Отражения моих душ колышутся. Я увеличиваю углы обзора и подвожу итог их четырнадцати лет. Жак плохо учится, но он пишет рассказы. Сочинение о папе удалось, я отправляю ему во сне еще более оригинальные истории.
Венера легкомысленна, но она уже сама зарабатывает на жизнь, позируя как фотомодель. Она хочет, чтобы ее родители перестали ссориться… хм… я подтолкну их к разводу.
Игорь застрял в колонии для несовершеннолетних, но он легко находит друзей и уже очень зрелый для своего возраста. Я попробую эффект «бильярдного шара», чтобы подействовать на его окружение и вытащить его из этого заведения. Ему пора узнать других людей.
Передо мной появляется силуэт Эдмонда Уэллса.
– Ну как твои клиенты?
Я показываю мой выводок, довольный тем, что они еще не попали в крупные передряги.
– Я должен тебя кое-чему научить, – говорит инструктор. – Эти трое, их тебе поручили не случайно. Они отражают твою природу, твою глубинную душу. Каждый соответствует одному из твоих качеств, которые нужно улучшить. Сумма личностей трех клиентов составляет суть личности ангела. Игорь плюс Жак плюс Венера равно Мишелю. Ты есть триединство.
Вот оно что! Ухаживая за своими сферами, я проходил что-то вроде суперпсихоанализа… Эдмонд Уэллс, очевидно привыкший к эффекту, который производит это открытие, берет меня за руку.
– Ты разве не замечал общих черт со своими клиентами? Как и Жак, ты хотел писать. Как и Игорь, ты хотел быть сильным. Как и Венера, ты хотел нравиться.
– Таким образом, Жак – это мое воображение, Игорь – моя храбрость, а Венера – моя соблазнительность…
