— Мне нужно в замок на пустошах, — сказала она, облачаясь в мужскую рубаху.
— Наш замок пустой стоит, — недрогнувшим голосом ответил Мирослав, — что ты там найдешь, кроме паутины?
— Нет, в замок госпожи Лорин. Это южнее, так же?
- У меня карты есть, посмотрим, как туда добираться. Э-э-э, княгиня… скажи, это чужестранец тебе приказал идти туда?
— Не приказывал он мне, — к горлу стремительно подкатил горький комок внезапной тошноты, пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, — мне самой… надо туда.
Мирослав усмехнулся.
— Говорят, госпожа Лорин не слишком любит гостей. Да, к тому же, там чудовище, поднимающее мертвяков. Не боишься?
Злата как раз застегивала теплый кафтан.
— Я должна туда попасть.
— Ну, как скажешь. Могу я обернуться?
— Да, прости. Я уже переоделась.
Мирослав окинул ее придирчивым взглядом и улыбнулся.
— Юнец вышел хоть куда. Дело за малым.
Он подошел почти вплотную, достал маленький мешочек и, быстро развязав шнурок, высыпал на ладонь несколько розоватых комочков.
— Что это?
— Это, княгиня, крашеный воск с клеем. Если мы не хотим неприятностей, то придется испортить твое гладкое лицо.
— В первый раз такое вижу, — пробормотала Злата.
Она покатала пальцем восковой комок на ладони Мирослава, комок прилип. Поднесла палец ближе к глазам — как будто багровая болячка вздулась на светлой коже.
— Ты же княгиня, — усмехнулся Мирослав, — ты просто никогда не имела дел с попрошайками.
— А ты сын Ратибора, — она подняла глаза на мужчину и впервые подумала о том, что у того очень смышленое, живое лицо, — откуда тебе знать, что там у попрошаек?
— Вот именно потому. Отец любит знать о том, что происходит в разных углах Сежды. Ну так что, позволишь?..
Конечно. Глупый вопрос.
Она послушно подставила лицо и терпеливо ждала, пока Мирослав обклеивал ее восковыми комочками, превращая из миловидной женщины в покрытого болячками подростка.
— Может, волосы еще короче обрезать? — задумчиво пробормотала она.
— Думаю, уже не нужно. Под шапкой спрячешь — и все.
Мирослав дал ей в руки маленькое зеркальце. В потемках Злата высмотрела перепаханную розовыми рубцами вперемешку с болячками кожу.
— Подожди, — подцепила еще один комок с ладони Мирослава и сама приклеила себе на губу. — вот так.
Он молча кивнул. Еще раз придирчиво осмотрел Злату и, довольный результатом, сказал:
— Мы покинем город пешими, но в ближайшем придорожном трактире я держу двух лошадей. Если кто будет с нами заговаривать, не отвечай. Договорились?
Она кивнула.
Хотелось идти, бежать, ползти, наконец, чтобы покинуть этот проклятый город, отнявший у нее Таро.
«А разве он когда-нибудь был полностью твоим?»
Злата шмыгнула носом.
Пусть было как было. Но она сама себе хозяйка, и отныне только сама будет выбирать свою судьбу.
Никем не замеченные, до рассвета они вышли за пределы Сежды. Дальше начинался широкий тракт, ведущий на юг, по обе стороны словно зажатый в белых ладонях зимнего леса. Край неба, весь в россыпи волокнистых облаков, быстро наливался розовым.
Тракт был хорошо укатан санями, весь в клочках соломы и замерзшем навозе. Шагалось легко, хоть и болела душа, не переставая. Злата прикрывала глаза — и видела Таро. Сжимала руки в кулаки — и ощущала под пальцами его исчерканную шрамами жилистую спину.
Под ребрами медленно и мучительно расцветал огненный цветок. Она вытащила Таро из снега, отогрела. А потом его убили. Из-за нее. Из-за того, что была женой владетельного князя.
Какая ужасная насмешка богов. Как хочется обнять его еще раз…
— Княгиня, — позвал Мирослав, — ты ведь знаешь, кем был Таро?
Злата ответила, даже не задумываясь.
— Не знаю. Да мне было все равно. А теперь… и подавно все равно.
Они все дальше и дальше отходили от города, теперь по обе стороны стеной вставал лес.
— А я бы не отказался узнать подробнее, — откликнулся мужчина. Ему, видно, хотелось поболтать, — и поэтому я даже рад, что иду с тобой в замок госпожи Лорин. Всегда хотелось хотя бы взглянуть на нее. Говорят, она так красива, что мужчины были готовы отдать жизнь за ночь с ней.
— Таро говорил, что знавал ее раньше.
И тут же — горькие воспоминания. Наверняка Таро любил без памяти госпожу, а может, и она любила его.
— Наверняка поэтому он и приказал тебе туда идти.
— Он не приказывал, я сама иду, — Злата начинала сердиться.
— Да тебе-то туда зачем, а? От замка Лорин по карте до твоего мужа рукой подать. И если ты прячешься от владетельного князя, то глупо идти прямо ему в руки.
Она пожала плечами. Ишь ты, любопытный какой попался. Но тут ей особо и скрывать нечего.
Наверное, Мирослав, рискующий собой ради незнакомой женщины, имеет право знать.
— Таро говорил, что в замке Лорин я смогу исцелить свой недуг. Вот и иду.
— Это тот недуг, от которого ты помирала?
«Я помирала оттого, что Таро выцедил меня по капле, а потом ваша Велея накормила отравой», — вертелось на языке, но Злата лишь усмехнулась.
— Нет, Мирослав. Наверное, тебе я могу сказать как есть… У меня иной недуг, за который меня и наказывал мой законный муж. У меня не рождаются дети.
Воцарилось недолгое молчание. Мирослав шел молча. Злата покосилась на него, и к собственному удивлению поняла, что сын Ратибора покраснел, весь залился румянцем.
— Такое только богам вылечить под силу, — наконец смущенно процедил он.
— Таро говорил, что меня вылечат в замке Лорин. У меня нет причин не верить.
Снова тишина, только тихий хруст снега под ногами да где-то неподалеку растрещалась сорока.
— Ты… поэтому сбежала от мужа? Чтобы исцелиться?
