Потом она отправилась в помещение, где раньше были конюшни, а теперь, среди обрушившихся перегородок, обитала последняя ее виверна, которую Лорин собственноручно сделала нежитью, связав магией Крови уже с собой. Она ловко взнуздала тварь — когда много лет, год за годом, проделываешь одно и то же, начинаешь это делать быстро и почти не глядя. У виверны была треугольная шишковатая голова с вечно прижатыми острыми ушами, антрацитовые, на редкость умные глаза и пасть, усаженная зубами-иглами. Став нежитью, виверна ела очень редко, но когда дорывалась до свежего мяса, раздувалась как наполненный бурдюк и с трудом взлетала. По этой причине Лорин кормила ее редко и помалу. А умереть от истощения тварь уже не могла, поскольку жизнь давно покинула ее гладкое черное тело.
Взгромоздив на спину виверне седло и как следует затянув подпругу, Лорин потянула за уздечку, к выходу. Внезапно виверна дернулась вперед, едва не вырвав поводья из рук, глухо зарычала — Лорин повисла на узде всем весом, сворачивая голову твари набок, раздирая удилами углы зубастого рта. Только и успела бросить взгляд вперед. Что могло разозлить виверну?
Оказывается, Стефан. И как разыскал-то?
Князь успел облачиться в великолепную кольчугу, творение восточных мастеров. Даже сапоги себе подобрал, Лорин их узнала — это были последние сапоги, которые заказывал себе Эйван. В результате сам погиб, а торговцы потом привезли заказ, и она не стала отказываться, расплатилась честной монетой. У пояса тускло поблескивали богато инкрустированные ножны.
Виверна тем временем присмирела, дала себя вывести на свет. Лорин поймала озадаченный взгляд князя и усмехнулась. Ее собственный костюм, обтянувший ее как вторая кожа, давал простор воображению. Взгляд Стефана — несколько поспешно, как отметила про себя Лорин, переместился на виверну.
— Мы полетим на… этом?
— Да.
Князь не торопился отвечать, стоял, задумчиво перекатываясь с пятки на носок, разглядывал тварь. Затем все же посмотрел на Лорин.
— Она меня к себе подпустит?
— Подпустит, — Лорин начинала чувствовать нечто вроде азарта. Полет к Разлому обещал быть весьма интересным.
Она перебросила поводья на спину виверне, а затем, привычно оттолкнувшись от подставленного крыла, взлетела в седло. Стефан, чуть помедлив, последовал ее примеру, и Лорин не отказала себе в удовольствии откинуться спиной на его грудь.
— Надо пристегиваться, — сказала она, разворачиваясь.
Запах Стефана, ощущение его бьющегося сердца, будоражил. Но Лорин, взяв себя в руки, все же застегнула пряжки, плотно притянув бедра свои и Стефана к жесткому седлу.
— Виверна иногда заваливается набок в воздухе, — неспешно поясняла она, — будь любезен, держись за меня. Полетели.
И вся подобралась, ощутив на талии осторожное прикосновение горячих рук.
* * *
С высоты птичьего полета Пустоши казались уродливым пятном лишайника, наползающим на малахитовую зелень живых земель. Протянувшись с севера на юг, она как будто отсекала пораженную тленом ткань мира от тканей еще здоровых. Дальше все было даже не серым — угольно-черным, подернутым багровой дымкой. И на самой границе Пустошей, по которой то тут, то там были разбросаны цитадели нежити, бессменными стражами застыли одиннадцать камней, двенадцать голых глыб, рожденных плотью земли и магией Крови.
Лорин не торопилась. Она заставила виверну сделать круг над «своим» камнем Крови. Магическая его сущность тут же отозвалась на такую провокационную близость «источника»; вторым, астральным зрением Лорин увидела, как потянулись к ней уродливые обрубки-щупальца. Потянулись — и отпрянули, Лорин ощутила волну разочарования и недоумения.
«Ха! Так тебе и надо, тварь!» — она усмехнулась и откинулась назад, прижимаясь спиной к спутнику.
— Это мой камень! — пояснила, перекрикивая свист ветра в перепончатых крыльях.
Князь промолчал, но — создатель! — как же невероятно приятно было макушкой ощущать его твердый подбородок.
«Век бы так лететь», — она не сдержала вздоха.
— А где разлом? — так же прокричал Стефан, — давай к нему!
— Нет! — она мотнула головой, — тебе пока туда рано, тело начнет меняться! Как и все, что там было живо до этого!
— Я хочу его увидеть!
— Ну, земли Некроса ты уже видишь, верно?
Лорин развернула виверну на восток. Пока они высоко, почти ничто им не угрожает. Разве что разлом стал порождать крылатых тварей, переделывая птиц и зверей по своему усмотрению, переставляя части тел, меняя их местами. О, Лорин прекрасно помнила первых тварей разлома: это были люди, из которых мрачный и безумный творец сконструировал пауков, прирастив по три пары ног к уже имеющимся. И полные острых зубов рты, лишенные губ и щек. Вспоминать все это было тяжело и страшно. А потом она сама стала разумной нежитью — чтобы остановить волну нежити совершенно безумной…
— Смотри! — крикнула она, указывая пальцем вперед и вниз.
Багровая дымка внизу медленно расходилась, обнажая обугленную плоть земли. И там, далеко, уже была видна гигантская воронка с блестящими, словно оплавленными краями.
Разлом.
Как могла, Лорин покосилась на Стефана: он, щурясь, смаргивая слезы, вглядывался в обнажившуюся бездонную воронку. Раскрасневшееся от ветра лицо казалось совершенно бесстрастным.
— Хорошо, — наконец промолвил он, — возвращаемся.
…Сверху на них упала тень.
Все, что успела Лорин — бросить взгляд вверх, а затем, взвизгнув «держись!», отпустить поводья виверны и что есть сил всадить каблуки в ее гладкие бока.
На них с небесных высей падало нечто. Нечто такое, чего еще никогда не видела ни Лорин, ни прочие обитатели Пустошей. На них просто падала огромная разверстая пасть, полная игольчатых зубов, и размерами эта пасть, пожалуй, превосходила размах крыльев виверны.
— Некрос! — выдохнула она вперемешку со слезами.
Слепой, животный ужас сковал тело. Счет шел на мгновения, невыносимо короткие, утекающие сквозь пальцы. Лорин дернула поводья, виверна взяла резко в сторону, уходя из захвата ожившего кошмара. Тварь захлопнула пасть, Лорин успела увидеть сочащийся алым светом глаз в складках серой растрескавшейся кожи. В следующий миг их швырнуло в сторону, все закрутилось в сумасшедшем танце: земля, небо, серая — и такая далекая — полоска пустоши.
— Давай, ну?!! — взвыла Лорин, молотя виверну и пытаясь выровнять ее полет.
Все, что им было нужно — добраться до камней крови.
Но — создатель! — как же далеки они были!
Меж тем виверна вынырнула из падения и взяла-таки нужное направление. Лорин прижалась к шее твари, совершенно не чувствуя стиснувших ее рук Стефана. То, что едва не сожрало их, снова раскрывало пасть и начинало тянуть в себя воздух.
— О, нет… нет, нет…
