Я пробежал глазами еще несколько строк.
– По материалам третьего тома?
– Я сделала, что могла. Главное было сохранить дух и смысл статей.
Я закрыл книгу. Мата Хари сделала все для того, чтобы бесценные знания не были потеряны.
– Сколько сейчас времени?
Мата Хари посмотрела на экран своего анкха.
– У нас еще минут пятнадцать.
Она вытащила из сумки пачку сигарет и спички. Закурила, протянула сигарету мне.
Давно, когда я был смертным и врачом, я ненавидел никотин, яд, уничтожающий легкие. Но теперь все происходящее было настолько невероятным, что я наплевал на свои прежние взгляды.
– Последняя сигарета перед смертью?
– Нет. Просто сигарета после секса.
Я глубоко затянулся и тут же закашлялся.
– Что-то я отвык.
Мата Хари прижалась ко мне и прошептала.
– Я люблю тебя.
– Почему?
Она потерлась носом о мой нос и посмотрела в глаза.
– Может быть, потому, что ты… милый. Ты чудовищно неуверен в себе, ты самый большой неудачник и растяпа какого я знаю. Но только ты попытался забраться на гору, чтобы увидеть Зевса. Ты решился сделать это.
Я подскочил от негодования.
– Я не просто попытался! Я говорил с ним! Мата Хари ласково гладит меня по плечу, словно ребенка, который врет.
– Ты такой фантазер, Мишель.
– Это не фантазии! Я действительно поднялся на самую вершину и видел все, что там происходит.
Я разворачиваю ее к себе, чтобы видеть ее лицо.
– Поверь мне!
– Они сказали нам, что…
– Не надо слушать их, Они манипулируют нами. Я не знаю, с чего начать.
– Как ты думаешь, что там со мной случилось?
– Ты украл крылатого коня Афины, начал подниматься на гору, а потом конь тебя сбросил. Тебя схватили кентавры и на неделю посадили в тюрьму, чтобы наказать за дерзость. Потом они отпустили тебя, чтобы ты принял участие в Финальной игре.
– Все было не так.
Мата Хари недоверчиво смотрит на меня.
– И что же, по-твоему, произошло?
– Не «по-моему». На самом деле. Меня никто не останавливал. Я поднялся на самую вершину. Там, куда я забрался, нет ни кентавров, ни грифонов.
Я снова закурил.
– Сколько времени осталось?
Она садится ко мне на колени, смотрит в глаза.
– Десять минут. Рассказывай.
Я закрываю глаза, чтобы лучше вспомнить все, что со мной было.
– Ну что ж…
Я жадно вдыхаю горький дым, чувствую, как он проникает в мои легкие, расслабляет и отравляет мое тело.
– Мы с Пегасом поднимались все выше. Прошло довольно много времени, прежде чем дождь заставил нас опуститься на землю. Этот несчастный крылатый конь боится грозы. На первом плато, заросшем лесом, я увидел хижину, в которой живет Веста, богиня домашнего очага. Она уговаривала меня вернуться, но я не послушал.
– Не отвлекайся на мелочи.
– Я поднялся на второе плато, покрытое песками. Там, в пустыне, я встретил Сфинкса, охранявшего узкий проход в скалах. Он задал мне вопрос: «Что лучше Бога, страшнее, чем дьявол…» – Я знаю, это та самая загадка, не разгадав которую никто не может подняться на вершину.
Мата Хари закрывает глаза и наизусть рассказывает:
– Лучше, чем Бог. Страшнее, чем дьявол. У бедных есть. У богатых нет. Если съесть, умрешь.
– Я нашел ответ.
– И что это?
– Ничего.
Мата Хари хмурится. Она недовольна. Странно, почему люди не могут слышать правду. Эдмонд Уэллс говорил: «Подарок можно сделать только тому, кто готов его принять. Иначе человек просто не оценит его».
– Именно так. Ничего.
– Почему ты не хочешь мне сказать ответ? Мы же вместе. Ты не должен от меня ничего скрывать.
– Ответ: ничего.
Эдмонд Уэллс еще говорил: «Они слышат, но не слушают. Видят, но не смотрят. Знают, но не понимают».
Все дело в том, что люди невнимательны.
– Что лучше Бога? Ничто. Ничто не может быть лучше Бога. Нет ничего страшнее дьявола. Чего нет у бедняков? Ничего. Чего не хватает богатым? Ничего. Если ничего не есть, то умрешь.
Мата Хари все еще не верит мне.
– И что все это значит?
– Может быть, это следует понимать так: Бог – это Все, и это Все существует, только если есть противостоящее ему Ничто.
Мата Хари не понимает. Я пытаюсь объяснить по-другому.
– «То, чем ты не являешься» объясняет «то, что ты есть на самом деле». Узнать твою противоположность – лучший способ узнать тебя. Противоположность Всему – Ничто.
Мата Хари усаживается на пол, скрестив ноги. Я сажусь напротив.
– Ты действительно видел Великого Зевса? Я киваю. Что-то в ее взгляде меняется.
– Лжешь!
Я забыл о том, что бывает, когда кто-то упоминает Зевса. И ведь если бы кто-нибудь сказал мне, что видел его, я бы тоже не поверил. Мата Хари кладет руки мне на плечи.
– Мишель Пэнсон, ты поднялся на гору и видел Его?
– Да.
– У тебя есть доказательства?
– К сожалению, я не Моисей, и спустился с вершины без скрижалей. Мое тело не стало светиться, я не исцеляю прокаженных наложением рук. Встреча с Зевсом не изменила меня. Но я клянусь, что видел его, как сейчас вижу тебя.
– А я должна поверить этому просто потому, что ты так говоришь?
Она никогда не поверит мне.
– Я не заставляю тебя.
Она крутит между пальцами каштановую прядь.
– Рассказывай дальше. Какой он, по-твоему?
– Он большой. Огромный. Очень внушительный. Метров пять ростом. Он такой, каким мы его себе представляли – с белой бородой, в длинной тяжелой тоге. У него низкий мощный голос. В руках у него молния.
– Ты уверен, что это не был кто-то, прикинувшийся Зевсом, чтобы посмеяться над тобой? Здесь немало существ, которые умеют принимать любые обличья. Если достаточно надеть белую тогу и говорить басом, чтобы выдать себя за верховного бога…
– Я видел Зевса в его дворце, окруженном циклопами.
– Зрение могло подвести тебя.
Она пристально смотрит на меня, потом говорит, словно вдруг поверила мне:
