– Ладно… Надо так надо… Этой ночью, говоришь? А может, лучше следующей ночью? Или через недельку, после праздника?
– Сегодня ночью.
Ливень за окном, оказывается, давно перестал. Солнышко сияло вовсю. Хрустальный звон надверных колокольчиков предупредил о появлении слуг, явившихся сопровождать Великого Изобретателя и его гостя к завтраку.
В этот раз Лещща Мымбе прибыла в замок тайно, в подарочной коробке. А ее суперняня – в мешке. Подарков – коробок, ящиков и тюков – было столько, что ими оказался загружен весь двор.
«Нифига себе ему ангелы надарили! – подумал Мамаш Мумуш. – В прошлые разы такого не было. Да уж, придется выполнить поручение – закрыть все замки на этой двери, чтоб ее в Фтопку!» Больше всего Мамаша волновало то, что надо закрыть так много замков и не запутаться. О том, что его друзья останутся запертыми в подвале на неопределенный срок, он не думал. Чего обдумывать поручение ангелов?
Бьорки проследил за тем, чтобы все привезенное было распределено по комнатам правильно. Один мешок и одну большую красную коробку он велел поднять в свою гостевую комнату. Остальное распределили по многочисленным обитателям замка. Всем дали наказ: до праздника не открывать!
День прошел в суете и радостном волнении. Те, у кого было больше шести-семи уколов мудрости, пытались угадать, что в коробках. Особенно радовались дети. Они устроили хоровод вокруг самой большой горы подарков. Руководила хороводом дочка Доры Первой, рыжая Силладора, самая умная, с девятью уколами.
К вечеру все ужасно устали. Многие уснули раньше обычного. В полночь весь замок дружно задавал храпака – кажется, даже стены отключились!
Не спали только Лещща, Бьорки, суперняня и Мамаш.
– Я надеюсь, что ты передумала, дорогая сестренка! – говорил Бьорки, и его голос дрожал.
– Ты самый лучший брат в мире, дорогой Бьо! – тихо отвечала Лещща, и в ее голосе чувствовалось умиротворение. – Я не передумала, я сделаю этот шаг к свободе. К новому знанию.
– Я также надеюсь, ты не дала разрешения ангелам присутствовать во время твоей трансформации, – с болью в голосе продолжал Бьорки.
– Разумеется, нет. Их нет тут сейчас, их не будет до самого рассвета, я не дала им разрешения, – успокаивала его Ле. – Я помню о чести нашей семьи и не запятнаю ее, даже став крысой.
– Ты лучшая в мире сестра, о сестра! – Синие глаза Бьорки блестели с самого начала разговора, но теперь из них покатились слезы.
– Ты лучший в мире брат, Бьо! – обняла его Лещща.
– Ты так молода и красива, – не унимался тот. – Ты отменила свою свадьбу и освободила своего жениха от обязательств. Но все можно вернуть. Подумай о нем. Подумай о своей лучшей подруге, об Асьенчи. Подумай обо мне. Подумай о маме с папой.
– Я думаю о вас всех и потому выбираю то, что выбираю. Так сложилось, что переход стал доступен именно мне.
– Тебе, да… Но, Ле, кем угодно, но не крысой. Крысой – это же фи!
– Это самый подходящий размер для… Кроме того, крысы обладают достаточно хорошим строением мозга… Ты понимаешь.
– Я понимаю.
Суперняня, не проронившая ни слова за все время их беседы, включилась и сказала:
– Пора.
Бьорки встрепенулся:
– Хорошо. Еще раз проговорим план действий. Спускаемся вниз. Мамаш запирает нас и уходит. Ты трансформируешься в крысу с открытым временны́м лучом, то есть без установленной даты обратной трансформации, навсегда. Идешь к проходу. Я слежу за уровнями пи и альфа. Если замечаю изменения, говорящие о преобразовании пространства и открытом входе, иду за тобой. Если изменений не будет, трансформируюсь в крысу на коротком временном отрезке и немедленно покидаю подвал, замок и планету. Няня уничтожает трансформатор и самоуничтожается, как только поступит сигнал о том, что мы оба находимся на значительном расстоянии от планеты.
– Логическая неувязка! – пробасила суперняня. – Даже две. Во-первых, я, хоть и робот, не желаю самоуничтожаться, поэтому предлагаю альтернативный вариант: взорвать биотрансформатор дистанционно. Вторая неувязка: незачем поручать аборигену Мамашу закрывание дверей. Я и сама могу это сделать.
– Ой, ты еще скажи, что я могу это сам сделать и спокойно улететь! – ответил Бьорки.
– Скажу! – упрямо ответила няня. – С точки зрения логики…
– Няня, извини, но выключись! – приказала Ле и прибавила: – Прости ее, брат! Она не понимает, что ты не сможешь попытаться проследовать за мной в случае отклонения постоянной Шланка и последующем локальном изменении характеристик пространства, если будешь считать, что у тебя остались в этой жизни дела, которые требуется контролировать лично.
– Я простил! – Бьорки слегка склонил голову в знак согласия с сестренкой.
Они вышли из комнаты. Суперняня и Лещща сразу спустились в подвал по винтовой лестнице дальней башни. Привычный путь. Этой лестницей и в дневное время редко кто пользовался, а уж ночью сюда бы точно никому не пришло в голову заглянуть. Бьорки зашел за Мамашем.
Вскоре все четверо стояли перед дверью со ста замками. Она была уже почти открыта, Ле поворачивала последний замок.
– П-п-привет, Лещща. Р-р-рад тебя в-видеть, – Мамаш Мумуш заикался от страха и холода; в подвале действительно было промозгло.
– Здравствуй, Мамаш.
Суперняня скромно стояла в тени. Слуги должны знать свое место. Они вошли.
– Держи ключ, – сказал Бьорки. – Все очень просто, смотри. Ты запираешь этим одним ключом подряд все замки. И можешь идти спать.
– Одним ключом все замки, – уточнила суперняня.
Ле вошла внутрь первой. Включила свет. Свет оказался очень яркий. Мамаш не помнил, чтобы у него в подвале были такие яркие желтые лампы.
Мамаш взял ключ и опасливо заглянул внутрь. Посередине заваленного полусгнившим хламом помещения блестела янтарная штуковина, очень красивая. Мамаш знал, что значит «красиво», это знание пришло к нему после восьмого укола, а после одиннадцатого усилилось.
– Красиво! – одобрительно сказал Мамаш.
Суперняня и Бьорки тоже вошли внутрь.
– Все, Мамаш, закрывай дверь и иди спать.
– Ога! – Мамаш и рад был уйти, но его ноги словно приросли к полу, он уставился на янтарный биотрансформатор, который активировала Ле, готовясь к преобразованию. – Он живо-о-ой?
Вид трансформатора вызывал у Мамаша суеверный ужас. Он понял, что совершенно не в состоянии сейчас закрыть дверь с той стороны и остаться в полном одиночестве в темноте подвала. Дрожа всем телом, Мамаш бочком, бочком тоже вошел внутрь.
– Я вас предупреждала! – ехидно заметила суперняня.
– Что будем делать? – Лещща Мымбе смотрела на Бьорки Мымбе и ждала ответа.
На Земле-28 считается неприличным задавать вопросы, но сейчас Ле было плевать на приличия.
