— Понимаешь? Он подошел и сразу на свидание пригласил. Красивый такой! Я же не думала, что он меня похитит!
— А как, говоришь, выглядел твой коварный похититель? Высокий брюнет? — показала рукой рост. — Вот примерно. Жилистый такой.
— Нет, у меня был блондин с серыми глазами. Знаешь, такими, как сталь, — улыбнулась и пухлые щечки порозовели. — Вот только я никогда ему не прощу, если встречу. Ни-ког-да!
Ага, так я тебе и поверила. Много я видела таких, да та же Ирка со своим Маховецким каждый раз навсегда ругается. Ничего, троих детей настрогали и до сих пор вместе. Прощает всякое. Он, конечно, не изменяет и не бьет, но как любой мужчина, регулярно косячит на пустом месте то про годовщину забудет, то на работе зависнет в день рождения жены.
— Ладно, надо отсюда выбираться. Если есть вход — должен быть и выход, — оглядываюсь.
Коридор есть, а что на том конце? Неизвестность. Ладно, она при любом раскладе лучше, чем заведомо неудачный брак с любителем кротких и пушистых.
— Нет выхода, — оглядывается стоящая перед нами в очереди девушка.
Она чем-то похожа на цыганку. Карие глаза, такие называют ведьмовскими, широкие темные брови и смуглая кожа. Девица рослая, выше меня на полголовы. Длинная толстая коса доходит почти до пояса. Судя по строгому взгляду, сейчас мне на суженного погадают… в пользу суженного.
— Сразу видно, иномирянки! — фыркает она. — Из этого коридора есть только один выход — через арку. А из этого мира выхода нет вообще и лучше всего прислушаться к умной мне. Идите, охмурите лорда побогаче и живите себе припеваючи в замке. Вот у тебя, мелкая, есть все шансы, — чуть наклоняется вперед и подмигивает Алёне.
Девушка испуганно прячется за мою спину и смотрит на брюнетку глазами загнанной дичи. Меня же очень интересует другой факт, о котором незнакомка упомянула вскользь.
— Здесь что, не все такие как мы?
— Больше половины. Женщин в мире не хватает катастрофически, вот и тырят из смежного. Моя мама иномирянка, но ей не повезло — оказалась замужем за крестьянином. Я же своего не упущу. Четвертый раз на отборе, это мой последний шанс. Больше не буду мечтать об красавчике архимаге, сойдет и кривой, лишь бы лорд. Меня, кстати, Клара зовут.
Ну что ж, Клара, кажется ты будешь нашим бесценным источником информации до тех пор, пока не кончится очередь.
Глава 3. Утром деньги — вечером жены
Теперь я понимаю, почему бабушки так любят сидеть в длинных очередях. Здесь, действительно, можно узнать много нового. Например о том, как устроен мир, в который тебя занесла нелегкая.
— То есть, — еще раз уточняю. — Сейчас определят, кто мы такие. Нежный свет — идеальные для брака. Ледяная сталь — рациональные и сильные. Или…
— Черная тень. Да. Черной тенью вообще легко стать. Сейчас нас заведут в комнату для медицинского осмотра. Если ты Нежный свет, но не способный к деторождению, то сразу отправят к черным.
— Почему?
— Потому что в этом мире ценятся не только жены, но и, — Клара подмигивает и тихо свистит. — Девки. Из Нежного света получаются отличные.
Меня передергивает, а соседка-зефирка просто хлопает глазками и не понимает, о чем речь. Ладно, подрастет — расскажут. Удивительно, откуда только взялось в современном мире такое тепличное создание, при котором и слово “шлюха” произнести страшно.
— А Ледяной сталью можно стать?
— Только если есть задатки. Но иномирянки обычно все Свет, искатели только таких тащат. Хотя ты на Свет не похожа. Кто только тебя приволок, — оценивающий взгляд с головы до ног. — Не, костюмчик волшебный, а вот сама по себе ты…
— Давай уж, — скрещиваю руки на груди, — договаривай.
— Короче, обычно Нежный свет выглядит вот так, — тыкает пальцем в Зефирку. — Кудряшки там, округлые бедра, грудь сочная. Такие все обтекаемые. Вот как она или я.
Да, тут не поспоришь. Фигурки у обеих — загляденье. Этакие каноничные песочные часы, мягкие в нужных местах и кое-где даже слишком объемные на мой вкус. У Иришки тоже такая фигура. Наверное, поэтому она шустро выпрыгнула замуж в восемнадцать.
— А ты, — продолжает Клара, — не такая. Груди нет, тощенькая какая-то, взгляд, как у акулы перед обедом.
Вот тут я почти обиделась. Грудь у меня есть! Исключительно в этом платье благодаря тугой шнуровке и специальной ложбинке, приподнимающей то, чего очень мало. Нет, я всю жизнь слушаю подколы в стиле: “Видишь сиськи? А они есть!“. Но все равно обидно. Я шнуровалась до упора мужчин соблазнять, даже грудь у себя нашла, а мне какая-то пигалица заявляет, что её нет.
— Да ты не переживай. Таких тоже выкупают!
И тут у меня отпадает челюсть. Что, простите?
— Что значит…выкупают? — осторожно спрашивает зефирка, пока я подбираю с пола свои бесценные тридцать два.
— Так эти смотрины не просто так. Нежный свет, как бриллианты. Нас ищут, добывают, а потом продают в пользу казны. Архимаг придумал, чтобы поправить дела государства. У нас лучший рынок невест во всем мире. Сюда принцы съезжаются, графы и так далее. Если на тебя претендует несколько женихов, то назначают аукцион!
— Вера, мне страшно, — Алена смотрит на меня огромными глазами, в которых уже стоят слезы. — Они собираются нас продавать! А как же любовь?
— Любовь-любовь. Это брак, детка. Тут важен здоровый расчет.
— Так, а ну не порти мне девочку! — вмешиваюсь я.
Серьезно. На что Вера Иванова, то бишь я, циничный элемент цивилизации, но и то продаваться замуж не собираюсь. Что говорить об этой хлопающей глазками зефирной наивности?
— Алёна, спокойно. Делаем так. Проходим через арку, встречаемся на том конце и планируем побег. Если есть вход, значит есть и выход. В конце концов, как-то эти искатели нежного света попадают в наш мир?
— Ну и дура.
Клара откидывает косу за спину и картинно отворачивается.
* * *
— Здорова! В арку!
Подпрыгивает на стуле маленький седой старичок в черном халате с серебристым черепом на плече. Интересная у них форма для докторов, я бы подумала, что это гном-патологоанатом. Такой весело напевая “хэй-хо” вскроет, а потом нежно похоронит под камнями в пещере. Взгляд, которым он окинул меня, об этом как-то особенно красноречив намекнул, даже отвлек от главного.
На противоположной стороне узкой комнаты, действительно, арка. Тонкие белые колонны из слоновой кости, испещренные множеством мелких рисунков и чем-то отдаленно напоминающим руны. Под потолком они сплетаются и в вершину венчает белое солнце с изогнутыми лучами-кинжалами.
Голубоватое полупрозрачное свечение колышется, как тюль от невидимого ветра и я слышу шепот: “Добро пожаловать, Вера!”. Похоже, у меня разыгралась фантазия там, где заканчивается фантастика и начинает фентези…
