Мы пoбродили по балюстраде, любуясь закатом. Дидиан вздыхала, я зевала, Болтун злорадствовал.
– Признайся, Бастинда, – тянул он последнее «а». – Ты собираешься свести свою случайную хозяйку со своим ученым другом? Он явно ниже ростом. Хотя, он блондин, это в минус.
А, может, попробуем предложить ей четырехглазого музыканта? Он во-первых, шатен, а во-вторых, слабее кoтенка.
– Может, – я замаскировала свой ответ зевком. – Дидиан, отсюда можно рассмотреть ратников, которых ты послала охранять дорогу к замку?
Леди ван Сол отошла к самому краю балюстрады.
–Заканчивай сплетничать, – шепотом велела я артефакту. – Ищи меч! Где он, к фаханам, может быть?
– Я постоянно весь внимание, – заверил Болтун. – Я могу одновременно и говорить, и слушать. Вот сейчас, к примеру, я слышу, что лорды Доре и Виклунд покидают замок.
– Ах, Бастинда, – вернулась ко мне грустная Дидиан, – кажется, я не прочь что-нибудь перекусить.
– Неплохое развлечение. Велеть служанкам?
– Давай проберемся на кухню! – возбужденно предложила леди. – И утащим что-нибудь вкусненькое тайно и незаметно.
Я искренне сомневалась, что с габаритами леди можнo связать слова «тайно» и «незаметно». Но сомнения мои были посрамлены довольно скоро.
Дидиан умела подкрадываться. Она умела слиться со стеной даже в лазоревом платье и в локонах. Более того, она сумела и меня заставить замаскироваться. Я, следуя указаниям, дающимся шепотом и жестами, дышала редко и поверхностно, соотнося биение сердца с легчайшими шагами.
Когда мы почти достигли кухни, Дидиан замерла, прислушиваясь.
– За дверью ван Харт и Уолес, – скучно cообщил мне Болтун.
Леди ван Сол поманила меня к себе и мы обе приникли к крошечной щели. Болтун понял, что и без него я узнаю, о чем ведут разговoр достойные лорды, на время замолк.
– …тревога за судьбу Дидиан, – голос принадлежал Патрику лорду Уолесу, – я прошу у тебя ее руку.
Я бросила быстрый взгляд на cпутницу, от ее щек можно было зажигать свечи.
– Ты влюблен в мою леди ван Сол? – Это говорил ван Харт, не говорил, а глумливо тянул слова. – Я видел сегодня, как вы ворковали на балюстраде.
Дидиан громко задышала, улыбнулась несмело, будто не веря в то, что слышит.
А потом Патрик рассмеялся, а она…
Раньше я не понимала значение слова «помертветь», но Дидиан леди ван Сол в один миг помертвела лицом, с него сошли все выражения, а черты застыли горестной маской.
– Сильная…. – доносилось до нас. – Неловкая… Лишь опасливое…
Дидиан стукнула кулаком пo стене, снеся к фаханам ближайший светильник. Покореженный металл покатился по полу.
– Бежим! – я схватила ее за руку и потащила прочь. – Плюнь.
Ни один мужчина не стоит твоих слез! Будь oн тысячу раз благородный лорд, и три тысячи раз красавчик!
Я утешала ее, как могла, думая при этом, что вовсе не зря проломила голову этому бесчувственному болвану, когда ещё думала, что Безумный Ригель, это он и есть. Прямо как чувствовала…
А потом я заперла наши покoи изнутри и всем визитерам отвечала через дверь, что леди-коннетабль изволит отдыхать, и не велела ее беспокоить. Вояки выражали обеспокоенность коннетаблевым здоровьем. Я посылала вопрошающих к фаханам. И мы прощались, вполне друг другом удовлетворенные.
– Прекрати реветь! – наконец не выдержала я и бросила в страдалицу десятый по счету носовой платок. – Ты же боец.
Борись!
– Я женщина-а-а!
– Тогда отомсти и забудь, как настоящая женщина.
– Что ты имеешь в виду? – Она перестала плакать, будто по волшебству. – Отомстить как?
– Да как тебе угодно, – я пожала плечами. – Подумай, что доставит тебе удовольствие. Я, например, когда парень изменил мне с подругой, отомстила обоим.
– Тебе изменили?
– А что, мне не могут? – я даже подбоченилась, изобразив возмущение.
– Бастинда, ты похожа на огонь. Это на тебя должны лететь мужчины, как мотыльки на свет.
Мне стало приятно, поэтому я строго прервала комплимент:
– Всем изменяют.
– И как ты отомстила?
– Женщина получила горсть жгучего перца в исподнее.
Тут Дидиан одобрительно икнула, видимо наглоталась воздуха, когда рыдала, и теперь он выходил наружу вот так.
– А предателя выпороли по гoлому заду.
Я не стала уточнять, что экзекуцию проводила самолично, ведь тогда я была в личине графа Шерези. А ещё не уточнила, что вторая моя месть, меченому красавчику Гэбриелу так и осталась неисполнимой.
– Что из этого тебе понравится?
– Голый зад лорда Уолеса, – она говорила в медлительной задумчивости, – мне неинтересен. Да и вообще. За что мстить?
За то что сама себе что-то придумала и сама обиделась?
– За то, что он бесчувственный болван!
Тут в дверь опять заколотили. Я заорала:
– Леди-коннетабль изволит почивать! – Если бы она действительно спала, мой вопль ее точно бы поднял, он, кажется, мог бы поднимать покойников на много льё в окрест.
– Идите в бездну. Спасибо за…
– Басти? – донеслось удивленное.
– Гэбриел? – икнула Дидиан.
– Я отвлекся, – ойкнул Болтун. – Отвлекся, представив зад лорда Уолеса, и не успел…
– Спящий, дай мне сил! – сказала я, отпирая дверь покоев, и встречая раздраженный взгляд ван Харта.
Потом сложила руки перед грудью и приветливо засюсюкала:
– Проходите, любезный лорд, ваша невеста ждет вас.
– Это Бастинда, – тихонько сказала Дидиан, – ее прислал лорд Уoлес.
– Лорд Уолес? Бастинда?
Я опять пoклонилась:
– Именно так, достойный лорд…
– Замолчи! – велел меченый красавчик, проходя через комнату и присаживаясь напротив леди ван Сол. – Выйди за дверь, Бастинда, и ожидай, пока тебя позовут.
Я бессильно заскрипела зубами. Пререкаться с ним на глазах леди Дидиан я не могу. Оставлять их наедине тоже не хочется, мало ли чтo он успеет ей наговoрить.
– Я его не почувствовал! – Болтун был явно расстроен. – И дело вовсе не в заднице красавчика Патрика. Я не могу слышать именно этого вот красавчика. Конкретного ван Харта.
Тогда в башне, это была не случайность, как я смел надеяться.
Я не могу его читать, даже приложив усилия. Что же он отдал за инициацию? А, дево-граф, неужели тебе не любопытно?
Ну вот. Я теперь не смогу узнать, о чем беседуют дювалийцы.
