Она стояла съежившись и вся дрожала от холода.
– Мисс Глори, вы не могли бы присмотреть за мальчиком пару дней, пока мне не станет лучше?
Я задумалась, и Карла закусила губу в ожидании ответа. Я не могла понять, верю ли ей, и меня это смущало.
– Его точно там нет?
– Точно, мисс Глори, я с ним не виделась.
– Ты пойдешь домой и будешь лечиться?
Карла кивнула, села за руль и, сдав назад, выехала на дорогу.
Две ночи подряд Карла не выходила на работу, и Чез решил узнать у Ларри, не звонила ли она ему или кому-то еще из бригады уборщиков.
– Ничего о ней не слышал, – ответил Ларри. – Небось застряла из-за снегопада, как и все сейчас.
За два дня выпало двадцать дюймов снега. Мистер Уилсон сомневался, стоит ли открывать магазин, ведь многие попросту не могли добраться до работы из-за непогоды. Вероятно, среди них и Карла.
Позднее Чез спустился в комнату охраны и позвонил ей. Никто не ответил. Еще через час он попробовал снова; она по-прежнему не брала трубку. Полчаса спустя он провисел на линии несколько минут, но так и не дождался ответа.
Из-за осадков магазин закрыли на три часа раньше обычного, и после работы Ларри подвез Чеза до дома. Улицы были пустынны, лишь одинокая снегоуборочная машина пыталась бороться со стихией. На фоне занесенных сугробами крыш и машин это занятие выглядело смехотворным.
– Ну, счастливого Рождества, – сказал Ларри.
– И тебе.
– Работаешь послезавтра?
Чез кивнул.
– Найди кого-нибудь, кто тебя подвезет. Я бы в такую погоду на улицу не высовывался.
Выйдя из машины, Чез взглянул на окна своей квартиры. Предстоял выбор: подняться к себе и пить до отключки, как поступают люди-манекены, о которых говорил отец, – или пойти к Карле и узнать, дома ли она. Он никогда не умел откликаться на собственный внутренний голос и сомневался, действительно ли его гложет совесть, или просто разум играет в свои игры. Чез поднялся по лестнице, вставил ключ в дверь и стоял на ветру в раздумьях, как же ему поступить. Он мог еще пару раз позвонить Карле и считать, что сделал все, что в его силах, или же пройти три квартала до ее дома. Наконец решение было принято. «Эх, была не была!»
Квартира Карлы находилась на первом этаже. Увидев в окне свет, Чез постучал в дверь. К нему никто не вышел, и, постучав еще раз, он принялся ждать. В окне рядом со входом были опущены жалюзи, и в поисках Карлы и Донована Чез заглянул в щелочку. В гостиной никого не было, только горела лампа и царил страшный кавардак. Он обошел дом, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь ограду заднего двора, однако вид загораживал снег, забившийся между плашками забора. Тогда Чез схватился за ручку калитки и стал раскачивать ее, пока засов не поддался.
Во двор выходило окно спальни. Заглянув в полумрак комнаты, Чез увидел Карлу, лежавшую на кровати. Он попытался постучать в окно, перегнувшись через окружавшие террасу перила, но длины руки не хватало. Тогда он подобрал пластиковую ракетку Донована и ударил ею по стеклу. Карла не пошевелилась. Он ударил еще раз, посильнее. Она по-прежнему была неподвижна. У Чеза бешено забилось сердце, и он принялся дубасить по стеклу ракеткой, кричать и звать Карлу по имени. При виде бездыханного тела его сердце буквально вырывалось наружу. Чез бросил в окно стоявший в саду металлический стульчик, но тот лишь отскочил от стекла. Тогда он схватил жаровню для барбекю и, истошно крича о помощи, ударил ею. Когда он сбросил куртку, стеснявшую движения, и стукнул еще раз, стекло начало поддаваться. Пары ударов оказалось достаточно для того, чтобы пролезть в дыру, пробитую жаровней, и попасть в комнату Карлы.
На прикроватном столике стояла бутылка водки и пузырек с таблетками.
– Что ты наделала? – ревел Чез, нащупывая пульс. – Что ты наделала?
Санитары погрузили Карлу в скорую. Чез залез в машину, и дверь за ним захлопнулась. Он сел, куда ему показали, и наблюдал за тем, как Карлу приводят в чувство. Чезу самому будто под дых ударили – его затошнило, и он согнулся пополам, обхватив колени руками.
– Она употребляет?
Голос показался ужасно громким.
– Алло, она употребляет?
– Нет, – встрепенулся Чез. – Я не знаю.
В больнице поднялась суматоха. Карлу отвезли в палату, но Чеза туда не пустили: одернув его за руку, медсестра попросила подождать снаружи.
Через пару минут, а может, и через час из дверей палаты выскользнула коротко остриженная шатенка с очками, болтавшимися на цепочке, и подошла к нему.
– Это вы ее нашли?
Чез кивнул.
– Вы родственник?
– Нет, мы работаем вместе.
– Она никогда вам не рассказывала, что кто-то ее избивает?
– Нет, ничего такого.
– У нее сломана рука, трещины на ребрах и синяки по всему телу, – сказала девушка и замолчала в ожидании ответа. – Не представляете, что могло произойти?
– Нет, я ничего не знаю о ее личной жизни.
Медсестра вернулась в палату. Вскоре появился врач, мужчина средних лет с высоким округлым лбом и жидкими волосами. Пытаясь скрыть тремор, Чез сложил руки на груди.
– Викодин и водка, – сказал врач. – С ней такое уже бывало?
– Я не знаю.
Оглядев его, врач кивнул.
– Может быть, она недавно падала или ее избили в какой-нибудь передряге?
– Я не знаю. Я уже сказал сестре, что только работаю с ней; она никогда ничего о себе не рассказывала. Просто она не вышла на работу ни вчера, ни сегодня, а я живу недалеко, так что…
– Вы все сделали правильно.
– Она в порядке? Я могу к ней зайти?
– Сейчас она без сознания. Для дальнейшего лечения ее переведут в реанимацию. Перед этим вас позовут.
Когда врач ушел, Чез опустился в оранжевое кресло и уперся руками в колени. Его тело начало растекаться по сиденью, а рука тряслась все сильнее. Звуки вокруг расплылись отдаленным гулом. По спине пробежала волна мелкой дрожи. Силясь побороть тошноту, Чез стал раскачиваться вперед и назад, затем, когда не помогло, двинулся к каким-то дверям в одном из торцов коридора, где по обе стороны располагались уборные, а также кладовая и комната отдыха для персонала.
Чез заглянул в комнату отдыха и, убедившись, что она пуста, вошел внутрь. Стук сердца громко отдавался в ушах, и он один за другим открывал шкафчики в надежде найти хоть что-нибудь, что ему поможет. Услышав шум за дверью, заперся в служебном туалете и включил вентилятор. Когда вошедший в комнату, открыл шкафчик и принялся что-то искать, Чез затрясся сильнее прежнего, на лбу и спине выступила испарина. На краю раковины он заметил жидкость для полоскания рта. Тогда, схватив флакон и открутив крышку, он припал к горлышку и высосал все без остатка. Бутылка грохнулась на пол, и Чез склонился над раковиной, содрогаясь от приступов тошноты; по волосам, заливая лицо, сочился пот.
