– Эмили, понимаю, ты не хочешь об этом говорить, но можно мне хотя бы подвезти тебя туда, где ты будешь жить, чтобы ты со всеми познакомилась?
Вместо ответа девочка отвернулась к окну. Марк тоже молчал. Машина катила по заснеженным улицам. Вот мы проехали мимо дома родителей, мимо украшенного к Рождеству городского парка, мимо площади с тремя продрогшими елями, которые Норма так и не нарядила. Миновав улочку Элмвуд, где на каждом почтовом ящике алел яркий праздничный бант, мы свернули на улицу Боксвуд, оттуда – на Мейпл. Снег валил непроглядной стеной, налипал на стекла. Мы все ехали и ехали, пока наконец я не остановилась у одного из домов.
– Вот мы и на месте.
Эмили, до этого момента смотревшая в свое окно, бросила взгляд сквозь лобовое стекло.
– Ты согласна жить здесь?
С громким лаем Лапа выскочила нам навстречу и завиляла хвостом, ожидая, когда мы выйдем из машины.
– Ну же! Лапе не терпится узнать. Согласна ли ты здесь жить? – повторила я, наблюдая за реакцией девочки.
Марк подхватил малышку на руки и пересадил ее на переднее сиденье. Эмили бросилась в мои объятия.
Линн Максвейн сказал, что существует несколько причин, по которым суд может отказать в нашей просьбе. «Но есть гораздо больше причин, по которым любой суд охотно пойдет вам навстречу», – с улыбкой добавил он. Все-таки в жизни еще случаются чудеса!
Пять дней назад я молила Господа о том, чтобы хоть на один день в моей душе воцарился мир. Я взяла Эмили на руки и расцеловала ее. Этот день наконец-то настал.
Глава 10
Надежда, долго не сбывающаяся, томит сердце, а исполнившееся желание – как древо жизни.
Книга Притчей Соломоновых, 13:12
Два дня спустя Меган Салливан проснулась и охнула от боли.
Натан подскочил.
– Родная, лежи спокойно, я сейчас.
Он торопливо стал натягивать свитер и джинсы, которые держал наготове рядом с кроватью.
– О-ох, – простонала Меган, садясь на постели.
В коридоре зажегся свет.
– Что такое? – с тревогой спросил подоспевший отец Натана.
– Пап, неси сумку, – скомандовал Натан, всовывая ноги в ботинки.
Джек опрометью кинулся за сумкой с вещами, которую Меган собрала заранее, а Натан помог жене выйти из комнаты.
– Нет, куда я в таком виде! – Она попыталась вернуться в спальню.
– Перестань, садись в машину. – Натан тянул ее к выходу.
– В пижаме не поеду! Надо переодеться!
Распахнув створки шкафа, Лидия вытащила толстовку и брюки для беременных и протянула Меган.
– Годится?
– Да, отлично.
Джек и Лидия скрылись в своей комнате, им тоже надо было одеться.
– Бабуля еще спит. Едем без нее? – проорал им Натан, приблизившись к двери.
– Не сплю! – откликнулась бабушка, появляясь в коридоре. – Только глухой может спать при таком шуме!
Они втроем нырнули в автомобиль, на котором приехали, а Натан бережно усадил жену в свою машину. Его сын вот-вот должен появиться на свет!
Эмили разбудила меня спозаранку: ей не терпелось к Мии. В тот день малышке предстояла выписка из больницы. Всякий раз, навещая Мию, мы видели, что она становится все крепче и сильнее. Когда мы с Эмили и Сандрой приехали в клинику, доктора Эндрюса еще не было. «У него сегодня жена родила», – объяснила одна из медсестер. На лице Эмили отразилось разочарование: ей хотелось еще раз увидеться с доктором. Медсестра разрешила ей подержать на руках Мию, и Эмили принялась развлекать крошку и строить забавные рожицы.
– Мне сказали, Мию забирают. – В кабинет вошел Натан Эндрюс. На руках он держал новорожденного, завернутого в розовое одеяльце. – Я решил проводить ее и заодно показать вам свое сокровище.
Эмили обняла его, радуясь возможности попрощаться. Доктор наклонился, так, чтобы она могла увидеть ребенка.
– Какая красавица! – восхитилась я. – Как вы ее назвали?
– Маргарет Эллисон. В честь наших мам. Сокращенно – Мэгги.
Сандра и Эмили заворковали над малышкой.
– Добро пожаловать, Мэгги. – Я осторожно взяла ее за ручку. – Надеюсь, тебе тут понравится.
– А я думал, будет мальчик. Ну ничего, привыкну. – Натан поцеловал ладошку дочери.
Я взглянула на доктора: ну, совсем как Марк в тот день, когда родился Шон.
– Я бы спросила, как вы отметили Рождество, но и так уже знаю, – улыбнулась я, погладив Мэгги по щечке.
Доктор Эндрюс сиял, как все новоиспеченные отцы. Женщины проходят через боль схваток и родов, а мужчины потом всюду хвалятся ребенком, словно только что нашли его в капусте – милого, прелестного ангелочка.
– Мия отлично провела здесь праздник. Мы будем по ней скучать. – Врач погладил кроху по голове. – Она выздоровела, окрепла. Через несколько дней ждем ее на обследование. Думаю, все будет отлично. А как ты отметила Рождество, Эмили?
Девочка показала ему крестик.
– Это от мамы.
– Пожалуй, такой подарок слишком ценный, чтобы доверить его Санта-Клаусу. Должно быть, под елку его положил ангел.
Натан обнял Эмили и сказал, что надеется увидеться с ней снова. Пожал руку мне и Сандре. Мы поблагодарили доктора за помощь, и он вышел из кабинета. Мне было видно, как он остановился у сестринского поста, показывая всем дочку.
Мы собрали вещи Мии и, попрощавшись с медсестрами, которые ухаживали за ней, направились к лифту. Интересно, а ведь мы с Марком рассматривали имя Натан, когда думали, как назвать сына. Я посмотрела на трех медсестер, склонившихся над новорожденной. В голове у меня крутились воспоминания о событиях последних дней. «Пришлось приехать ни свет ни заря», – сказал в Рождество доктор Эндрюс. В тот день в шесть утра мне послышались звонки в дверь… Я достала из сумочки часы и открытку Шона и перечитала ее. Молоденького врача, сообщившего мне о смерти сына, тоже звали как-то так, как мы хотели назвать Шона. Может, это и был доктор Эндрюс? Я смотрела, как он смеется, прижимая к себе дочку. «Нет, – решила я, – вряд ли это Натан. Это не он».
Двери лифта открылись, и Сандра с Мией на руках вошла внутрь.
– Подождите секунду! – Я развернулась и побежала через весь холл к доктору Эндрюсу.
Он обернулся ко мне.
– Я только хотела сказать… – Я смутилась и замолчала. Все смотрели на меня. – Хотела сказать, что встречала в жизни многих врачей, так что могу отличить хороших от плохих. И вы очень, очень хороший врач, доктор Эндрюс. Спасибо вам за все!
Я поспешила обратно. Эмили махала доктору рукой, пока двери лифта не закрылись. Я могла бы позвонить и узнать, как звали юного врача, который говорил со мной в день смерти Шона. Вполне вероятно, это и был доктор Эндрюс. Может, именно он оставил подарок на ручке двери. Однако я не стала ничего выяснять. Как говорила когда-то маме миссис Берк, нужно просто с благодарностью принять милость Господа.
