– Позвольте, Ваше высочество…
Девочка кивнула, и он надел на нее туфли.
– Ах! – выдохнули мы хором.
Эмили покрутилась, чтобы мы получше разглядели ее наряд.
Хэл громко хлопал в ладоши, а мама с Гретой то и дело повторяли, что девочка еще красивее, чем Белоснежка и Золушка, вместе взятые. Я без остановки щелкала фотоаппаратом.
Эмили сияла от радости. Я не знала, долго ли продлится веселье и скоро ли в ее сердце снова закрадется грусть, но сейчас она была счастлива. И мы с Марком тоже, хоть я и не понимала, как такое возможно после всего, что мы пережили.
Но вот подарки закончились, как мне показалось, слишком быстро. Грета принялась поднимать с пола разорванную упаковочную бумагу.
– Грета, не нужно, – остановила я ее. – Я потом подмету.
Уборка подразумевала бы завершение праздника, а мне хотелось, чтобы он длился как можно дольше.
Мужчины помогали Эмили разобраться с детской духовкой, а мы с мамой и Гретой в это время раскладывали по тарелкам фруктовый салат и пирог.
– Спасибо еще раз, что пригласили, – поблагодарила меня Грета. – Эмили очень много значит для нас.
– Для нас тоже. – Эти слова вырвались у меня сами собой.
Мама ничего не сказала, а просто облизнула пальцы и, довольно причмокнув, понесла папе в гостиную тарелку с пирогом.
Эмили захотела сначала навестить Мию, а уже потом заняться новыми игрушками.
– Вообще, я не думала ехать в больницу, – призналась я. – Мы же только вчера там были.
– Но мы должны! – возразила девочка. – Ведь сегодня Рождество. Иначе ей будет очень одиноко.
Я предполагала, что мы съездим к Мии вдвоем с Эмили, однако мы отправились к ней все вместе, на двух машинах.
Мия не спала. Она радостно заулыбалась, увидев Эмили, а та осторожно вложила пальчик в ладошку малышки и покачала ее ручку.
– Тихая ночь, дивная ночь…
Ну вот, опять запела! Голос Эмили звучал негромко и нежно. Она оглянулась на нас с Марком в надежде, что мы подпоем ей, как вчера, и мы подхватили. Родители подошли ближе и присоединились к нам, жестом подзывая Грету и Хэла.
Мы стояли все вместе и пели, пусть и слегка вразнобой, рождественский гимн для крошечной пациентки отделения кардиологии.
– Радуйтесь, ныне родился Христос, – тянули мы, стараясь попадать в ноты. – Мир и спасение всем Он принес!
Закончив песню, мы сами себе поаплодировали, и Грета тут же завела еще одну:
– Вести ангельской внемли… – Она замешкалась, припоминая мотив.
Мы с мамой пришли ей на выручку.
– Царь родился всей земли!
Хэл попытался задавать ритм, хлопая в ладоши, но это не помогло. Грета взяла его за руки, и мы допели гимн. И как допели! Марк загудел басом, мама постаралась достать верхнюю ноту, а остальные вступили вразнобой, зато от души.
Вышло не слишком музыкально, но все равно замечательно. Как давно я не пела!
Сзади нас раздались хлопки.
– Сколько стоит ваш концерт на все отделение?
Мы обернулись и увидели доктора Эндрюса.
– Для вас – бесплатно! Но только если вы нам подпоете.
Доктор развел руками.
– Увы, я все-таки врач, а не певец.
– Вам даже в Рождество не дали выходной? – спросила я.
– Пришлось приехать ни свет, ни заря, но я работаю не полный день. И потом, когда я увидел Эмили и услышал, как вы здорово поете, у меня сразу же поднялось настроение.
Мы смущенно посмеялись, немного переживая из-за своего неумелого пения, пожелали доктору счастливого Рождества и засобирались домой: подходило время обеда.
Это был один из лучших дней в моей жизни. Мы играли с Эмили, а потом мама и Грета помогли мне на кухне. Мы посадили нашу маленькую принцессу, наряженную в новое платье, во главе стола, взялись за руки, и папа возблагодарил Бога за посланную нам пищу, за рождение Спасителя и за обретенных нами друзей. Мы угощались, снова играли и веселились, ели сладости, сходили на прогулку в рощу и, вернувшись, опять сели за стол. Наши мужчины забыли о футболе по телевизору и даже не включали новости спорта. Мы все, не сговариваясь, решили устроить для Эмили незабываемый праздник. Хэл рассказывал забавные истории из своего детства, и папа хохотал до слез. Эмили половину не понимала, но смеялась вместе с нами. Она испекла в детской духовке торт, и, хотя все были сыты, каждый взял по кусочку.
Марк весь день подкидывал дрова в камин, однако к восьми часам огонь начал затухать. Грета и Хэл засобирались домой. Мне не верилось, что праздник закончился.
Грета прижала девочку к себе.
– Счастливого Рождества, милая. – Она поцеловала Эмили и так крепко стиснула ее в объятьях, что та едва не задохнулась. Я понимала: Грета боится, что больше никогда ее не увидит. – Я очень тебя люблю.
Девочка погладила Грету в ответ.
– Я тоже люблю вас.
Хэл опустился на корточки перед Эмили.
– Можешь чмокнуть меня сюда? – Он указал себе на щеку.
Девочка обняла его и поцеловала.
– Спасибо за этот чудесный праздник, – сдавленным голосом проговорил он.
Эмили кивнула и еще теснее прижалась к нему.
– Приезжай к нам почаще. – Голос Хэла начал дрожать.
Они с женой старались не заплакать: сейчас не время. Отвернувшись на секунду, чтобы смахнуть слезу, Грета еще раз поцеловала Эмили. А потом они попрощались с нами и ушли.
Папа помог маме надеть куртку и сел на стул напротив девочки.
– Счастливого Рождества, Эмили. Ты мне очень понравилась!
Та застенчиво улыбнулась. Мама поцеловала Эмили в лоб, а папа протянул ей руку, и девочка пожала ее, как взрослая.
– Я встречал много сказочных принцесс, но ты самая милая и самая красивая!
Смутившись, она прильнула ко мне.
Мы распрощались с мамой и папой, и они направились к машине. Как же мне не хотелось, чтобы родители уезжали!
Я села у стола, Эмили взобралась ко мне на колени.
– Ты была королевой бала, – улыбнулась я. – Хочешь спать?
Эмили помотала головой.
– А посидеть в ванне с пеной?
– Можно я возьму с собой Лапу?
Я поставила Эмили на ноги.
– Только не пускай ее в воду. А то она всю пену съест!
Эмили с Лапой побежали наверх в ванную, а я принялась укладывать остатки еды в холодильник.
– Праздник получился замечательным, Патти.
Я обернулась и увидела Марка. Он уже давно не называл меня так.
