– Спасибо, что помогла закончить книжку, – наконец выговорила я, вытирая мокрое лицо.
– Наверное, вам лучше больше ее не читать, – заметила Эмили.
Я крепко обняла ее. Девочка держала меня за локоть. Я поняла: она не хочет, чтобы я уходила. Откинув одеяло, я легла рядом. Укрыла ее получше. Выключила свет. Эмили нашла в темноте мою руку и, прижавшись к ней, глубоко вздохнула и затихла.
Нужно было встать. Выпустить погулять Лапу, проверить сообщения на автоответчике, просмотреть почту. Однако я не могла пошевелиться и уже проваливалась в сон.
В час ночи Натан проснулся, резко, как от толчка, и произнес:
– Это она.
В тишине его голос прозвучал слишком громко.
– Что случилось? – Меган подняла голову и посмотрела на мужа, едва различимого в свете луны.
– Просто подумал кое о чем. – Натан выбрался из кровати.
– Что такое? – Меган полулежала, опершись на локоть.
– Все в порядке. Спи. – Он натянул брюки и свитер и тихонько направился к двери.
Меган щелкнула выключателем и прикрыла ладонью глаза.
– Куда ты собрался?
– Нужно развернуть подарок.
– Какой еще подарок?
– Сверток, который я нашел, когда проходил практику в реанимации.
– Что, прямо сейчас?!
– Да.
– А где он?
– В кармане куртки.
Меган села в кровати.
– Но почему сейчас?
– Нужно узнать, что там.
Она встала.
– Ты куда? – удивился Натан.
– Я с тобой!
Он постарался уложить ее обратно.
– Не надо. Спи. Поздно уже.
– Как будто я смогу теперь уснуть! Я тоже хочу посмотреть, что в свертке.
– Из-за тебя наш сын будет совой.
– Он уже сова! Все ночь толкается.
– Так у нас родится футболист! – восхитился Натан, включая свет в прихожей.
Меган закатила глаза, но не затевать же спор среди ночи. Она последовала за мужем к шкафу. Натан открыл створку и вытащил сверток из кармана куртки. Потом они прошли в гостиную и сели на диван.
– Рассказывай уже, что происходит! – поторопила его Меган.
– Помнишь, я говорил, что студенты-медики всю жизнь помнят, как им в первый раз пришлось сообщить кому-то, что близкий ему человек умер?
Она кивнула.
– Да, но при чем тут сверток?
– Четыре года назад, в канун Рождества, к нам привезли парнишку. Он уснул за рулем и въехал в фуру. Я вместе с другими врачами пытался ему помочь. Тогда-то и заметил на полу сверток. Я поднял его и отложил в сторонку, но спросить о нем у пациента так и не довелось. Мы видели, что он умирает. Очень старались его спасти, но не смогли. Я еще не опомнился, как приехала его мать. Спрашивала про сына, просила, чтобы ей позволили его увидеть. Парень уже умер. Все врачи были заняты. Она металась по коридору, хотела узнать, что с сыном. Я испугался. Не мог смотреть ей в глаза. Не знал, как сказать, что ее сын погиб. Восемнадцать лет, совсем мальчишка. Я побежал за другими врачами, но они оказывали помощь двум пациентам с пулевыми ранениями. Я надеялся, что она меня не заметит, но она металась по всей больнице, искала того, кто бы ей помог. – Натан покачал головой. – Ужасный день.
– То есть подарок выпал из кармана того мальчика?
– Не уверен. Я помню, что утром увидел сверток на стойке регистрации и положил к себе в шкафчик, чтобы позже выяснить, чей он. Потом подарок затерялся, и я совсем забыл о нем.
– А имя пациента ты запомнил?
– Я запомнил только тот вечер. А как звали мальчика и как выглядела его мать – нет.
Будучи студентом, Натан полагал, что никогда не сможет забыть тех, кого не удалось спасти, однако постепенно их имена и лица стирались из его памяти. Сначала он чувствовал себя виноватым, пока не узнал: то же самое происходит и у других врачей. Свою неспособность запоминать лица и имена пациентов Натан считал божьей милостью. Только вот чувства, испытанные им в момент трагедии, никогда не забывались.
– Сдается мне, я снова встретил его мать.
– Ты узнал ее?
Натан принялся разворачивать подарок.
– Нет. В тот вечер, во время практики, я видел ее всего несколько минут и слишком переживал, так что совсем не запомнил.
Он снял зеленую оберточную бумагу, и она упала на пол. Внутри свертка оказалась черная бархатная коробочка. Натан открыл ее и вытащил старинные карманные часы на потускневшей латунной подставке.
– Какие красивые, – восхитилась Меган.
Натан перевернул часы и прочитал выгравированную на другой стороне надпись: «Мама, всегда. Ш.».
На дне коробочки лежала открытка. Натан оглядел ее, но подпись снова его разочаровала: «Ш.» и больше ничего. Он взял телефон и набрал номер.
– Куда ты звонишь?
– В отделение реанимации, старому другу. Надеюсь, он сегодня на дежурстве. А если нет, вероятно, кто-то еще сможет помочь.
Натан попросил к телефону доктора Ли и улыбнулся, когда ему предложили подождать.
– Доктор на месте, – сообщил он жене, на секунду убирая трубку от уха.
На том конце провода послышался щелчок, и раздался голос Рори.
– Уже второй раз за неделю. Что случилось?
– Не поможешь в поисках иголки в стоге сена, о которой мы говорили?
– Ты узнал, как зовут пациента?
– Его фамилия Эддисон. Проверь записи четырехлетней давности за вечер перед Рождеством. Если найдешь его имя – уже хорошо, но я все-таки надеюсь, что там и личные вещи перечислены.
– Тебе к какому сроку нужно?
– Желательно побыстрее. Прости, что беспокою тебя в Рождество.
Натан услышал приглушенный шум. В реанимации без дела не сидели.
– Ладно, постараюсь помочь. – С этими словами Рори повесил трубку.
Шансов на то, что поиски увенчаются успехом, было мало, но Натан и Меган верили в лучшее.
Глава 7
Мы живем в непростое время. Особенно тяжело нам приходится, когда те, кто моложе нас, покидают этот мир. Временами я забываюсь и впадаю в уныние, и тогда мне кажется, что кругом только смерть. Но это не так. Меня окружает жизнь. Жизнь, которую надо прожить и принять во всех ее проявлениях. Нет, Господь благоволит не тем, кто опускает руки, но тем, кто продолжает идти вперед…
Леонора Вуд
В половине седьмого утра я услышала шорох в кухне. Попыталась подняться, но у меня затекла шея. Лапа спрыгнула с кровати и, виляя хвостом, принялась бегать к двери и обратно. Я с трудом села и покрутила головой, разминая шею. Эмили все еще спала. Я оглядела себя. Одежда совсем помялась. В последние дни мне частенько приходилось ложиться, не раздеваясь. Я открыла дверь, и Лапа, выскочив из комнаты, кинулась вниз по лестнице.
