Меня бросило в жар. Я просто не могла вынести присутствие ребенка у себя дома. Ни сейчас, ни потом. Никогда. Слишком больно.
– Потому что ничем хорошим это бы не кончилось! – Я сама не верила своим словам.
– Но сейчас-то все по-другому. Девочке нужно где-то отметить праздник. Ты что, хочешь, чтобы потом она вспоминала, как в Рождество оказалась среди чужих людей? И это после смерти матери! Пусть она будет с теми, кто ее любит! Разве я многого прошу?!
Марк – добрый человек. Именно поэтому я его и полюбила.
Я скрестила руки на груди и прислонилась к двери, глядя в пол.
– Ладно, пусть остается. А ты разве не работаешь в Рождество?
Муж по-прежнему не смотрел на меня.
– Нет. Вчера отпросился с работы на этот день. – И он снова принялся расправлять водолазку.
Мне хотелось что-нибудь ответить ему. Хотелось дотронуться до него, помочь с этой дурацкой водолазкой, словом, найти какой-то предлог не прерывать разговор. Да только я не знала, что сказать. Просто вышла из постирочной, закрыв за собой дверь, и спустилась на первый этаж.
Глава 6
Везде образуются трещины – сквозь них проникает свет.
Леонард Коэн
Войдя в гостиную, я обнаружила, что Эмили уснула на диване. Собака подняла голову.
– Ш-ш-ш. – Я знаком велела Лапе лежать смирно.
Зазвонил телефон, и я поспешила к нему.
– Алло.
– Ты мне так и не ответила, – раздался в трубке голос Роя.
– Ты о чем?
– Приедешь к нам на Рождество?
Я помолчала.
– Не могу.
– Почему? – Кажется, Рой что-то жевал.
– Потому что Марк будет дома.
Чавканье прекратилось.
– Ну и отлично, у нас бы все равно еды на всех не хватило.
Я рассмеялась.
– Девочка все еще с вами?
Я объяснила, что мы собираемся оставить Эмили у нас на Рождество. Может, Рой и счел, что я не права, однако от замечаний воздержался.
– Я сегодня должен посидеть с Жасмин, чтобы дочка с зятем могли походить по магазинам. Как насчет пиццы?
– Я спрошу у Эмили, но она пока спит. Сегодня мы остаемся с ней вдвоем. Марк работает.
Мы договорились встретиться после поездки в больницу к Мие. При условии, что Эмили будет не против.
Я заглянула в гостиную. Девочка, должно быть, совсем утомилась. Сегодня столько всего произошло. «Господи, найди для нее дом, – молилась я, глядя на спящую Эмили. – Подари ей любящих родителей». Марк прав: нам всем нужно отдохнуть. Я устроилась в кабинете с журналом и, не успев дочитать даже первое предложение, провалилась в сон.
Резко проснувшись через час, я увидела перед собой Эмили и собаку.
– Меня Лапа разбудила, – объяснила девочка. – Она скулила и рычала. Ей снилось, что она гонится за другой собакой.
– Правда?
– Да! Она гналась за собакой, которая стащила ее косточку.
Я улыбнулась. После сна волосы Эмили торчали в разные стороны, а кофта была застегнута не на те пуговицы. Штаны она еще не успела надеть и стояла в розовых трусиках с изображением Винни-Пуха.
Я взяла ее ладошку обеими руками.
– Эмили, хочешь остаться у нас на Рождество?
– А можно? – В голосе девочки слышалось облегчение.
– Да.
– А мы Грету с Хэлом пригласим?
– Обязательно!
Эмили подпрыгнула от радости. Лапа завиляла хвостом.
– Мы сейчас в больницу поедем?
– Поедем.
Эмили потянула меня за руку, и я встала с кресла. В тот же самый момент позвонили в дверь.
Родители. Я услышала их, еще не успев открыть: на маме был рождественский красный кардиган с колокольчиками, которые звенели при каждом шаге.
– Я звонила несколько раз, но никто не брал трубку, – пожаловалась она, входя.
Папа зашел следом. Увидев Эмили, мама помахала ей рукой и наклонилась к девочке.
– Привет! Я Шарлотта, а это Лестер. Мы родители Патриции. А как тебя зовут?
– Эмили.
Мама чуть откинула голову, разглядывая девочку.
– Замечательное имя! Я когда-то хотела Патрицию так назвать. Забавно, правда? И сама ты такая же красивая, как твое имя. Да, Лестер?
Папа тоже подошел к Эмили и улыбнулся.
– Еще красивее! Сколько тебе лет?
Девочка подняла вверх ладошку с растопыренными пальцами.
– Пять! Это же самый лучший возраст!
Родители хорошо знали об особенностях моей работы, поэтому больше не стали задавать Эмили никаких вопросов.
– Мия заболела, и мы отвезли ее в больницу, – сообщила девочка.
– Мия? – Мама недоуменно посмотрела на меня.
– Еще одна моя подопечная, – пояснила я.
– И мы хотим ее навестить. – Эмили натянула штаны поверх кофты, и я улыбнулась: сейчас она напоминала маленького гномика.
– Мы вас не задержим. Я просто хотела спросить, что вы решили по поводу рождественского представления?
Я едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Я же ясно дала понять, что мы с Марком туда не пойдем!
– Вряд ли у нас получится.
Но тут подала голос Эмили:
– А мне можно на представление?
И я поняла: придется согласиться.
– Хорошо, съездим вместе.
Родители собрались уходить, однако девочка не унималась:
– Хотите посмотреть на елку?
Мама взглянула в окно. Видимо, решила, что Эмили говорит об одной из елок на заднем дворе. Малышка взяла ее за руку и повела в гостиную.
При виде елки родители были, мягко говоря, удивлены. Эмили подбежала и включила фонарики.
– Теперь моя мама тоже ее видит!
Мама оглянулась на меня и, похоже, догадалась, почему я привела девочку к себе.
– Как красиво! Неужели ты сама так нарядила елку? – всплеснув руками, восхитилась она.
– Не-а. Мне Патриция помогала, а верхние ветки украсил Марк.
Услышав, что Марк наряжал с нами елку, мама изумилась еще больше. Она не знала, что и думать.
– В Рождество тут появится очень много подарков, и мы с Марком, Патрицией, Гретой и Хэлом будем их разворачивать! – Эмили посмотрела на мою маму. – И вы тоже приходите.
Я кивнула. Ну вот, решено. В этом году мы отметим Рождество у нас. Мама пыталась сдерживать ликование, но я видела, что, идя к двери, она едва не приплясывает от радости. Колокольчики на ее кардигане весело звенели. После того как родители уехали, я долго пыталась представить себе, о чем они сейчас говорят.
