– Моя сестра тяжело переживает смерть нашей дорогой тетушки, – резко ответила ему Хелен Тармонт. – Завтра мы вернемся домой, где она сможет гулять в саду, дышать свежим воздухом и не бояться, что любопытные соседи будут приставать к ней с расспросами. Ей сразу же станет лучше!
«Вернется в дом, где убили ее бабушку», – подумала Кэтрин, но ничего не сказала. Похоже, Хелен и в самом деле будет распоряжаться мужем и близкими, как это прежде делала покойная миссис Тармонт.
Миссис Фишберн направилась по своим делам вскоре после того, как светские леди и джентльмены уехали, а миссис Мидлхем и Полин уехали незадолго до полудня в экипаже, нанятом у Джона Харта. Похоже, бедная женщина с каждым днем становилась все слабее, и Кэтрин и миссис Дримлейн уже не раз думали о том, что же будет с мисс Мидлхем после смерти матери.
– Надеюсь, миссис Мидлхем смогла найти для девочки опекунов получше тех, что достались мисс Тармонт, – заявила миссис Дримлейн, с привычным неодобрением поглядывая на висящую на стене картину с изображением чрезмерно пухлой Титании. Кэти не раз хотелось спросить, что именно не нравится миссис Дримлейн – излишества фигуры королевы фей или скудость ее туалета. На другую картину с этой же героиней старая леди обычно не смотрела – чтобы увидеть ее, миссис Дримлейн пришлось бы неудобно выгибать шею.
– Тетушка Мэриан сказала, увидев сегодня миссис Мидлхем, что, кажется, в гостинице произойдет еще одна смерть, – с грустью ответила Кэтрин, устроившаяся в полосатом кресле напротив своей старшей подруги. – Мне так жаль их обеих, и Полин, и ее мать!
– Я предлагала ей свою помощь, но эта женщина слишком горда, чтобы принять что-то от посторонних людей! – обычно безмятежное лицо миссис Дримлейн потемнело от огорчения и досады. – По словам миссис Мидлхем, о Полин будет кому позаботиться, когда ее не станет. Надеюсь, так оно и есть.
– Навряд ли она стала бы лгать, – резонно заметила девушка. – Она ведь хотела бы для дочери лучшей судьбы!
– Конечно же, это так, но что, если приглядывать за Полин будет какая-нибудь холодная, бессердечная женщина? Мы уже видели, к какому плачевному результату привело воспитание миссис Синглтон. Хелен – неуправляемая и грубая, а Оливия кажется лишь тенью живой девочки.
Кэти поделилась впечатлением об Оливии, которое подвигло мистера Лофтли заговорить о докторе, и миссис Дримлейн сердито нахмурилась.
– Хелен слишком занята собой и своим предстоящим венчанием. Старший мистер Теннерсон показался мне здравомыслящим человеком, ему бы следовало нанять для Оливии гувернантку, а для Хелен – экономку с самыми лучшими рекомендациями. По моему мнению, Хелен еще не готова вести хозяйство в большом доме, а ее будущий муж не способен управлять поместьем. Но хотя бы в этом ему готов помочь дядюшка, а вот без поддержки опытной женской руки будущая миссис Роджер Теннерсон навряд ли справится со своими обязанностями.
– Может быть, все сложится наилучшим образом, – попыталась возразить Кэтрин, которой больше хотелось, чтобы Оливия выглядела веселой и жизнерадостной девочкой, а раздражительная Хелен ее совсем не заботила. – Смогла же бабушка мисс Тармонт справиться с хозяйством, слугами и всеми заботами, которые есть у знатной дамы, хотя и не происходила из родовитой семьи.
– Что ж, посмотрим. – Миссис Дримлейн явно скептически относилась к талантам старшей мисс Тармонт, ей казалось, что девушка далеко не так умна, как ее бабка, женщина выдающейся силы характера и при этом на удивление практичная и умеющая обратить любое обстоятельство в свою пользу. Правда, один-единственный раз она этого сделать не сумела…
Ночью Кэти проснулась от какого-то резкого звука. Необъяснимый ужас сдавил грудную клетку так, что сердце, казалось, изо всех сил бьется о прутья, пытаясь вырваться наружу. Звук повторился, на фоне другого, размеренного, шума, и простая догадка заставила девушку всхлипнуть от облегчения.
Стук рамы. Она забыла запереть вечером окно, после того как долго сидела возле него в темноте и смотрела на освещенные окна паба дядюшки Томаса. И дождь, должно быть, принесенный ветром. И ветер, из-за которого стучит рама. Как это все просто объясняется! Никакого ночного вора, споткнувшегося в темноте о столик или этажерку, как это бывает в романах, никакого убийцы, тянущего к ней свои руки из-за полога кровати.
Сердце еще несколько минут потрепыхалось отчаянной бабочкой и медленно успокоилось. Только тогда Кэтрин выбралась из-под одеяла и подошла к окну, чтобы закрыть его. Свежесть, принесенная дождем, была ей приятна, и девушка глубоко вдохнула влажный воздух. К ее удивлению, в пабе все еще приветливо светились окна, выходит, еще не так поздно, как ей показалось. В слабом свете газовых фонарей она заметила темный вытянутый силуэт чуть дальше паба и только успела задуматься о том, что бы это могло быть, как дверь паба распахнулась, и двое припозднившихся гуляк, пошатываясь, спустились с крыльца и завернули за угол. В узкой полоске света блеснуло зеленым и черным, и Кэтрин поняла, что на улице кого-то ждет экипаж.
«Неужели кто-то из сквайров, живущих по соседству, проводит время в пабе? – удивилась Кэтрин. – Дома у них наверняка собственные винные погреба. Или это карета доктора Голдблюма? Возможно, его срочно позвали к больному… Скорее всего, так оно и есть, жители домов на Мэйн-стрит могут позволить себе не ждать доктора до утра, как старики в богадельне или обитатели бедных кварталов на том берегу Крома…»
Девушка закрыла окно, проверила задвижку и вернулась в постель. Остаток ночи прошел для нее спокойно.
А утро пятницы началось почти так же суматошно, как утро прошлой субботы, когда Сара обнаружила тело несчастной миссис Синглтон.
Кэтрин побывала в ванной, оделась и причесалась и только собралась перечитать пришедшее накануне письмо от отца, когда в коридоре вновь раздались крики.
Девушка вскочила, письмо полетело на ковер. Неужели опять убийство? Кто мог стать жертвой на этот раз? Кэтрин никак не могла заставить себя дойти до двери и распахнуть ее. Она так и стояла, прислушиваясь к шуму, но уловить слова не было никакой возможности. Только громкие голоса, взволнованные или возмущенные, не понять.
В дверь громко постучали. Будь в «Комнате с незабудками» другой выход, Кэтрин опрометью бросилась бы прочь, настолько она была напряжена и напугана.
– Кэти, милая, ты у себя? – Голос миссис Лофтли, преувеличенно громкий – тетушке Мэриан хорошо известно, какие крепкие двери в ее гостинице.
Кэтрин ничего не оставалось, как добраться до двери и открыть ее.
– Что… что случилось? – едва вымолвила она, увидев выражение лица миссис Лофтли. Та не ответила, только растерянно покачала головой. Кэтрин протиснулась мимо замершей соляным столбом тетушки и лишь теперь увидела столпившихся неподалеку от ее двери людей.
Тетушка Мэриан стояла возле самой двери в «Комнату с незабудками», а чуть дальше прижался к стене мистер Лофтли. На него наступала Хелен Тармонт, взмахивающая руками и выкрикивавшая что-то. Роджер Теннерсон пытался остановить ее, робко касаясь ее локтя, но Хелен всякий раз дергала рукой, не глядя на жениха.
