– Нормальному языку обучен? – спросила его кикимора, явившаяся сюда в сопровождении двух тритонов, каждый – размером с крокодила.
Переростков она держала на поводках, словно собачек.
Эльф промычал нечто неразборчивое.
– Ежели ты меня не разумеешь, отдам животинкам на съедение, они нынче еще не завтракали.
– Я понимаю и говорить могу, – наконец выдавил из себя шишколобый на русском.
– Тогда рассказывай, почто сюда пожаловали, коли вас никто не звал? Токмо врать мне не вздумай. У меня от брехни настроение портится, милок. И сразу на смертоубийства тянет. Уразумел?
– Я все скажу. – Вид волшебника, которого прямо сейчас заглатывала огромная змея, мигом настроил эльфа на откровенность.
– Так говори, я послушаю.
Чужак сбивчиво сообщил о приказе главы рода. Особо подчеркнул, что ни лесных обитателей, ни болотных они задевать не собирались.
– А теперь слушай меня, милок, и донеси тем, кто тебя послал. Ни в эти леса, ни в эти болота ходу чужакам нет, а вызнаю, что вы через людишек замахнетесь на Данилу или тех, кто ему дорог, не поленюсь и сама к вам погостить заявлюсь. С тритончиками, со змеями, с комариками и прочей живностью.
Кикимора вытянула руку. Эльф заметил, как на ладонь уселся комарик и начал расти. Достигнув размеров вороны, насекомое вспорхнуло и уселось на голову шишколобого.
– Убери, пожалуйста! – взмолился мгновенно побелевший пленник, похоже, он страдал инсектофобией.
– Мальчик проводит тебя домой, милок, чтобы ты невзначай не заплутал. Поспешай.
Кикимора махнула рукой, и корни освободили пленника. Он тут же бросился бежать.
– Пожалуй, без мощи источника у меня и десятой доли нынешнего не получилось бы, – промолвила старушка. – Силу источника мне во что бы то ни стало при себе удержать надобно, а потому ныне измыслить потребно, как шишколобых от Данилы отвадить.
Она хлопнула в ладоши, и наблюдавший за происходившим сокол полетел теперь уже по своим делам.
Мург постарался прибыть в Кардымово незамеченным, для чего пришлось и прическу скрывать, и из повозки не высовываться. Для встречи с Данилой гном не стал пользоваться своими каналами. В деревне он арендовал одну из торговых лавок на местном рынке и пригласил туда боярина.
Их разговор проходил в тесной подсобке.
– Скажи, Данила, ты собираешься вызволять Зарину из полона? – начал разговор Мург.
– Непременно.
Отголоски ударов арбалетных болтов до сих пор давали о себе знать, однако три сеанса целителя не только заметно снизили болевые ощущения, но и практически убрали гематомы. Еще немного беспокоили ребра: как выяснилось, два из них треснули, а одно оказалось сломано. Из-за лечения Александр и не отправился в тот же день к Дорогобужу. Сегодня он собирался в дорогу с утра, однако Мурга дождался.
– Я почему-то так и полагал, – задумчиво произнес гном.
– Уже все знают, что она моя невеста. Так что в моем стремлении нет ничего удивительного. Ты только за этим приехал?
– Нет. – Мург дернул себя за волосяные отростки и продолжил: – Нынче тебя очень желают спровадить на тот свет все гномы Поречья.
– Пусть очередь займут, – усмехнулся Еремеев. – Эльфы наняли Густава. Думаю, для той же цели.
– Об эльфах чуть позже. Я вот что хочу сказать: у пореченских под рукой Зарина, которую легко использовать против тебя не токмо для шантажа.
Подсобка действительно была тесной. Полки слева, полки справа, у окна – небольшой столик и две табуретки, на которых расположились собеседники, касаясь коленками друг друга.
– Это еще как? – спросил боярин.
– Способов на то имеется много, Данила. Один из них – кровяная бомба. Это когда внутрь живого существа вводится алхимическое снадобье. Потом, стоит такому нанести незначительный порез, и кровь вскипает, разрывая тело. Все, кто рядом, гибнут от отравления алым туманом.
– Думаешь, они посмеют?! – ужаснулся Александр.
– Ты им что кость в горле, пойдут на любые ухищрения. Что я, своих соплеменников не знаю?
Еремеев задумался. Сегодня воевода предложил боярину возглавить переговоры со шведами. Раз уж парень все едино собрался идти к Карлу, то так у него хотя бы будет защитная грамота. Александр принял предложение, поскольку собирался обменять девушку на барона Альбрехта.
– Хочешь сказать, они мне могут отдать Зарину, а она потом…
– До кровяной бомбы, думаю, не дойдет. Сие невыгодно королю Швеции, поскольку именно его обвинят в столь страшном злодеянии, но нечто подобное пореченские непременно выкинут. Да еще постараются обставить дело так, что ты же и окажешься виноватым. Ты помнишь, как девица тебя ножичком пырнула?
– Я же их потом в порошок сотру, заставлю… – Еремеев с трудом сдержался, чтобы не озвучить те картинки расправы, которые возникли у него в сознании.
– Ежели у них получится, то ты уже ничего сделать не сможешь, – напомнил гном.
– И как быть? – после небольшой паузы спросил боярин. – Броню под рубаху надеть?
Некоторое время оба посидели молча, затем заговорил Мург:
– Когда будешь предлагать шведам обмен?
– Надеюсь, что уже сегодня, – ответил Еремеев.
– Надо обязательно переговорить с Карлом лично. До того, как обсудишь условия обмена с кем-либо из его людей.
– И что ему сказать? Угрожать расправой? Так я вроде переговорщиком туда направлен.
– Надобно будет невзначай предостеречь правителя, чтобы не шел на поводу у Саргида, – совсем тихо проговорил гном.
– Это еще кто?
– Гном из Кенигсберга. Он в советниках у короля Швеции. Дружен с пореченскими.
– Мне, похоже, что-то о нем говорили.
– Вот и хорошо! Запомни: те, кто рассказал о Саргиде, сообщили и все, что ты сейчас от меня узнаешь. – Мург обрадовался. – Сам понимаешь, я ничего подобного поведать тебе не мог.
– Да мы с тобой вообще не виделись.
– Так вот, при встрече с королем намекни, что тебе многое известно о методах превратить человека в оружие убийства, в том числе – и о способах выявления неприятных сюрпризов.
– Так он мне и поверит.
– А ты вскользь упомяни шарфик из чертополоха. Кому надо, тот сообразит, о чем речь.
В этом мире колючий сорняк ценился высоко из-за своих лечебных и магических свойств. В той же бодрящей настойке, как недавно выяснил Еремеев, также имелась изрядная доля измельченных корней чертополоха.
– Может, мне сей шарфик с собой прихватить?
– Будет лишним, – ответил гном. – Не стоит настораживать противника раньше времени.
Мург сегодня был сосредоточен, и в его речах не проскальзывало ноток любезности, как раньше. Говорил только по делу. Складывалось впечатление, будто он желал поскорее закончить беседу и убраться восвояси.
