– В полон нужно взять да трофеями разжиться. И все держимся рядом со мной.
– Как скажешь, командир.
Барон, который очень внимательно следил за боярином, осознал всю важность информации, которую сейчас получил. Он понимал – ее требуется срочно донести до Карла Семнадцатого, а потому выискивал подходящий момент для побега. Таковой подвернулся, когда лазутчики добрались до шведских пушек. Казалось, все были увлечены затеей увезти их как можно больше.
Альбрехт, не выпуская из вида людей, медленно пятился к дереву. Его руки были связаны спереди, а потому шанс вскарабкаться наверх имелся. Неожиданно барон почувствовал, что наткнулся на нечто своей пятой точкой. Оглянулся. Жучка одарила его таким оскалом, что довела до икоты.
– Барон, еще одна попытка убежать – и ты сбережешь королю много золотых монет. – Данила оказался рядом, словно его позвали к несостоявшемуся беглецу.
– Почему? – от страха не сообразил тот.
– Платить будет не за кого. Не испытывай терпение моей собачки. Она и так из-за тебя ужин пропустила.
Примерно через час отряд выезжал из шведского лагеря. Пленных и трофеев в отряде оказалось гораздо больше, чем подчиненные боярина могли увезти. Поэтому шведы сами несли добычу, чтобы оказаться подальше от зверюг, ведь монстры ночи почему-то избегали приближаться к отряду лазутчиков.
Глава 17
Громкая победа и ее последствия
– Эй, на страже, не вздумайте пальнуть невзначай! Боярин Данила Ревин изволит пожаловать в Кардымово, – подъехав к ограде, доложил о прибытии командира один из людей Еремеева.
В стане смоленских войск ночью слышали пальбу в лагере противника, видели мечущиеся огни, а потому дозорных выставили втрое больше. Оно хоть и понятно, что ночью враг не должен сунуться, но мало ли? К примеру, отряд того же Данилы, прибывший из Троицкого, как отбыл после обеда, так и не вернулся до темноты.
Многие решили, что с боярином стряслась беда и ночной переполох устроили его люди – от отчаяния рванули на приступ вражеского лагеря, чудом прорвались… Одно было неясно: как горстка бойцов могла заставить многократно превосходящего в силе неприятеля бодрствовать всю ночь? Стрельба прекратилась только в предрассветных сумерках.
– Стой там, где стоишь! – ответил стражник. – Сейчас сотника позову.
Воевода опасался, что шведы сумеют переманить молодого боярина на свою сторону, а потом устроят провокацию и захватят Кардымово. Посему было приказано никого близко к ограде не подпускать, по любому поводу вызывать начальство для выяснений.
– Стою, – не стал спорить прибывший.
Утренний туман еще не развеялся, и видимость едва превышала сотню шагов. Во избежание недоразумений Александр остановил отряд гораздо дальше – еще не хватало от своих получить.
– Чего там за шум ночью был, знаешь? – поинтересовался охранник.
– Еще бы мне да не знать! Мы к шведу за гостинцами ходили.
– А чего стрельбу подняли?
– Так супостат нипочем гостинцы отдавать не желал, вот и пришлось пострелять малость.
– Ничего себе малость, всю ночь спать не давали! – пробурчал служивый.
– У них патронов много, вот и палили почем зря. Токмо мы их все одно одолели.
– Ты ври, да не завирайся! Там тех ворогов более шести тысяч собралось.
– И чего? Воевать надобно не числом, а умением. Так наш командир говорит.
– Кто таков?
– Так говорил ведь тебе – боярин Данила.
– И чего он учудил на сей раз? – Стражник заинтересовался.
– Ему пообещали невесту отдать. Пришел, увидел, что девушки нет, и осерчал.
– Ты еще скажи, что в гневе он всех супостатов порешил.
– Сколько их полегло, мне про то неведомо, в темноте считать несподручно. Однако человек сто в полон боярин взял, дабы было кому гостинцы на себе тащить.
– Врешь, поди? – неуверенно выдал стражник, хотя заметно поредевший туман уже позволял разглядеть толпу вдали.
– Карп, что тут у тебя? – раздался недовольный бас прибывшего сотника.
– Человек от боярина Данилы с докладом прибыл. Говорит, шведа ночью били. Без нас.
– Где боярин? – спросил сотник, обращаясь к гонцу.
– Да вон недалече остановился, дабы его отряд со шведами не спутали.
– Пойду гляну, что за отряд, – сказал сотник.
Через минуту ворота слегка приоткрылись и оттуда выехали три всадника.
– Здрав будь, боярин Данила, – поприветствовал сотник. – Кого это ты с собой привел?
Пока они разговаривали, туман рассеялся, и теперь разглядеть лагерь неприятеля труда не составило. Он был пуст.
Выжившие шведские командиры быстро поняли, что утренней атаки им не пережить. А в том, что она последует, никто уже не сомневался – коварные лазутчики Данилы забрали половину орудий, выбили большую часть командного состава, уничтожили почти всех магов, лишили конницу третьей части лошадей…
Но самое худшее – войско, всю ночь сражавшееся со зверюгами, было полностью деморализовано. С такими бойцами воевать – обречь себя на поражение. Командиры решили уберечь остатки войска и, собрав самое ценное, под прикрытием утреннего тумана отправились в Дорогобуж.
В опустевший лагерь тут же выслали разведчиков, а прибывшего боярина направили к воеводе.
– Данила, ты… ты… Прямо не знаю, как тебя назвать. Я голову тяжкими думами нагрузил, как супостата хоть на неделю тут задержать, а он за ночь… Ты чего учудил там, дорогой наш? Почему швед без боя деру дал?
Смоленский воевода не удержался и обнял Еремеева. Молодой человек скривился от боли, но удержался, чтобы не застонать.
– Как ты и предупреждал, меня обманули. В лагере ни короля, ни Зарины не оказалось. Мало того, гады меня в клетку засунули, много слов обидных сказали… В общем, тут даже у святого терпение лопнет, а я далеко не святой.
Военачальники все важные совещания проводили в шатре, стоявшем посреди деревни. Там разместили овальный стол и несколько стульев вокруг него, рядом – большая доска с картой местности, чуть поодаль – кушетка и два кресла.
– Все мы грешны, прости нас, Господи. – Воевода перекрестился и уселся в кресло. – Но, чтобы одолеть такую силу, одного гнева мало.
– Случай помог, – пожал плечами Александр, – или Божье Провидение, даже не знаю, как это назвать.
– А ты расскажи, вместе и решим. Одна голова – хорошо, а три, – воевода кивнул в сторону сидевшего в другом кресле командира особого отряда, – куда лучше. Вон Светозар у нас во многом хорошо разбирается. Он и в магии дока, и со святыми отцами ладит. Разве что среди нечисти пока приятелей не завел. Правду я говорю?
– То верно, Далебор, – кивнул тот, внимательно изучая Еремеева. – Да ты присаживайся, Данила.
