Инга понимающе усмехнулась.
— Да, трудно выбирать между альфой и его парой, — хмыкнула она.
— Вот потому и не сказала, — кивнула я и замолчала, прислушиваясь к себе. Боль утихла, дышать стало легче. Похоже, регенерация оборотней заработала в полную силу.
— На самом деле, нет худа без добра. Благодаря всей этой заварухе я впервые обернулась.
— Что? — удивленно посмотрела на меня Инга. — Ты до этого никогда не оборачивалась?
— Я даже волчицу свою не чувствовала.
Признаваться было стыдно, но куда деваться?
— Почему?
— Бабушка говорила, из-за того взрыва. Мне как раз семь исполнилось, я уже начинала ощущать внутри первые признаки скорого оборота, а потом раз — и отрезало. Все. Обычный человек, как сказал бабе Фене какой-то крутой волчий профессор, которому она меня тогда показывала. Он был уверен, что если попробовать повторить те условия, при которых я потеряла своего зверя, то, возможно, он вернется, но бабуля не согласилась.
— И правильно сделала, — зябко передернув плечами, заметила Инга. — Разве можно заставить ребенка снова пережить такой кошмар?
— Вот и баба Феня так решила. Да я и не расстраивалась особо. Мы ведь жили среди людей, волков я и близко не видела, так что, не чувствовала, чего лишена. Если честно, я уже даже забывать стала про оборотней. И сюда когда приехала, не догадалась, что поселок непростой. Думала…
Договорить я не успела. В комнату вернулся Егор.
— Инга, я же сказал, не больше пяти минут!
Муж нахмурился, глядя на мою подругу, и кивнул ей на выход.
— Гор, дай нам еще немного времени.
Я подтянулась повыше, сдвинулась в сторону и спустила ноги с кровати.
— Ника! — дернулся Егор.
— Все нормально. Я отлично себя чувствую.
Я посидела, прислушиваясь к ощущениям, а потом поднялась и улыбнулась. Да! Я сделала это!
— Ты как? — настороженно посмотрела на меня Инга.
Она незаметно оказалась рядом и взяла за руку. Тонкие пальцы показались сухими и горячими, почти обжигающими. Мне даже жарко стало, и снова возник вопрос — что сегодня с Ингой?
— Ника? — отвлек меня от размышлений голос подруги.
— Прекрасно, — улыбнулась в ответ. — Только есть хочется. Помнится, там у нас где-то холодец был? И огурчики соленые. И тортик.
— Ты уж определись, — хмыкнул Егор.
Он настороженно наблюдал за мной, готовый в любую минуту кинуться на помощь. Паникер…
— Все хочу! У меня зверский аппетит. Инга, ты со мной?
Я посмотрела на подругу. Та кинула взгляд на моего мужа и впервые я не заметила в ее глазах отблеска былого чувства. Слава богу! Кажется, Брягинцев своего добился, и Инга сумела разобраться в собственных привязанностях. Она ведь умная и честная, просто, жизнь ее не баловала, а Егор… В нем так много силы и доброты, что любой захочет быть с ним рядом, купаться в тепле его внимания, ощущать заботу и поддержку. Вот Инга и потянулась, путая настоящую любовь с желанием опереться на надежное плечо и избавиться от одиночества. Я это как-то сразу поняла. Может, потому что сама все последние годы одна прожила?
— Прости, Ник, у меня Никитка там один, — извинилась Инга. — Я пойду, — она едва заметно улыбнулась. — Не буду вам мешать.
— Завтра зайдешь? — посмотрела на подругу, в очередной раз отмечая, как чутко она всегда реагирует на происходящее вокруг.
— После работы, — кивнула Инга и, попрощавшись с Егором, вышла из спальни.
Инга
— Ты домой?
Вопрос Сэма прозвучал глухо. Чадов оперся о косяк, загораживая мне выход, и смотрел пристально, не мигая.
— Да.
Разговаривать с начбезом не хотелось. Тревога, приглушенная встречей с Никой, снова заворочалась в груди. Понять бы еще, откуда она взялась. Гложет и гложет, зараза. И на душе так тоскливо, хоть вой!
— Пошли, — коротко сказал Чадов, пропуская меня вперед.
Мы вышли на крыльцо.
Снаружи было морозно. Молодой месяц тонким серпом сиял в черном безоблачном небе, сугробы отсвечивали холодным голубоватым светом, флюгер на домишке Митяя выглядел нахохлившимся носатым вороном. Странно, что Егор до сих пор не снес эту избушку на курьих ножках. Столько лет все мечтали избавиться и от Митяя, и от его дома, а теперь, когда появилась такая возможность, альфа вдруг передумал.
— Опять раздетая бегаешь, — неодобрительно сказал Чадов, идя вслед за мной по усаженной с обеих сторон туями дорожке. Сейчас, в свете фонарей, они казались темными стражами, такими же мрачными, как и наш поселковый начбез.
— Ерунда, — отмахнулась от ворчливой заботы Сэма и вышла за калитку.
Снег хрустел под тапочками, нарушая сонную тишину улицы.
— Сэм, а как вам удалось вытащить Нику? — спросила я своего провожатого, прислушиваясь к этому смешному скрипу.
— Что ж тебе ухажер твой не рассказал?
Чадов похлопал себя по карманам, достал пачку и бросил на меня быстрый взгляд. Правда, закуривать не стал, зажав сигарету зубами и уставившись на мой дом.
— Не похвастался, как альфу и его жену спас? — хмыкнул, как-то неловко крутанув головой.
— О чем ты?
У меня внутри что-то дернулось.
— Ждали нас на базе, — хмуро ответил Чадов. — Брягинцев вовремя успел, предупредил. И спецназ вызвал. Без их помощи нам бы туго пришлось, — неохотно добавил он и поднес зажигалку к сигарете.
— Подожди, выходит, это была западня?
— Выходит, — кивнул Сэм, а потом открыл мою калитку и застыл рядом с забором, продолжая разглядывать мой дом так, будто никогда раньше его не видел.
— А кто организовал похищение?
Мне хотелось узнать подробности, но Чадов был верен себе. И так слишком много сказал, даже удивительно.
— Выясняем, — коротко ответил он и неожиданно спросил: — Слышал, ты к Клейну устроилась?
Темно-желтые глаза уставились в мои со странной настойчивостью. Будто что-то увидеть там хотели. Зря. Я ведь тоже откровенничать не люблю, и в душу абы кого не пускаю.
Я молча кивнула. Объяснять свои поступки не хотелось. Какая Сэму разница, где я работаю?
— Правильно, — сказал, как отрезал, Чадов. — Нечего на всяких чужаков работать.
Он отвернулся и презрительно сплюнул. Что ж, Сэм не меняется. Терпеть не может чужаков, и помощь Стаса этой нелюбви не изменила. Скорее, наоборот. Пусть Брягинцев и помог, но ведь это начбез прокололся — и пару альфы из-под наблюдения выпустил, и в ситуации до конца не разобрался… Кому приятно осознавать, что косякнул?
