— А зачем мне их искать? — хмыкнул Стас. — Я хорошо знаю свою родословную. Генерал Брагин — мой дед.
Ха! Ну и заливает!
— Дед? — вмешалась я. — Тебе сколько? Тридцать пять? Тридцать шесть?
— Чуть больше, — усмехнулся Брягинцев.
У меня в душе снова заворочалось сомнение.
— А отец?.. — настороженно спросил Егор.
Похоже, альфа тоже сделал кое-какие выводы. В его глазах я заметила напряженную задумчивость.
— Андрей Николаевич Брягинцев, — спокойно ответил Стас. — До революции его фамилия была Брагин. Старший сын генерала Николая Алексеевича Брагина.
— Невозможно, — резко бросил Брагов.
— Почему?
Стас чуть подался вперед, и серую радужку затопила яркая желтизна.
Я ощутила яркий запах самца. Волчица заволновалась. Твою ж дивизию! Выходит, Стас никакой не охотник? Он тоже оборотень? Но как он смог скрывать это так долго? И я… Выходит, все было напрасно, и зря я Нику от него защитить пыталась?
Чадов вскочил, но Егор предупреждающе поднял руку. Он пристально смотрел на своего… родственника, и в глазах его плескалась сила альфы. Я чувствовала, как меня пригибает к земле, Сэм тоже напрягся, пытаясь устоять на ногах, а Стас спокойно сидел, не реагируя на приказ. Правда, я заметила, что на руках его появились когти и на шее пробилась темная шерсть.
— И что будем делать, братец? — усмехнулся Брягинцев.
Лицо его потемнело, в голосе послышались раскатистые нотки, клыки удлинились.
— Предлагаешь поединок? — спокойно спросил Егор.
Сейчас, когда выяснилась правда, он немного расслабился. Не рано ли? Если дело дойдет до поединка… У меня в душе тонко зазвенела тревога. Пусть Брагов и очень силен, но на стороне Стаса военная подготовка и особые навыки, и еще неизвестно, кто станет победителем. Если Брягинцев, то… Додумать эту мысль не успела, потому что неожиданно поняла, что твердо уверена в победе Стаса. И волчица ликующе подтвердила: — «Да, мой самец самый сильный! Он справится с любым противником и разорвет его в клочья!»
— Мне не нужна твоя стая, я всегда был сам по себе, — обрывая глупые мечты моей пушистой предательницы, глухо сказал Стас.
У меня сердце на мгновение замерло, а потом забилось тяжело и неровно. Одиночка… Волк без прошлого и без будущего, тот, кто сам прокладывает себе тропу. У нас таких не любили. Еще бы! Как можно доверять тому, за кем нет корней? Ему ведь и терять-то нечего.
— Тогда зачем тебе усадьба? — спросил Егор, настороженно глядя на неожиданно обретенного родственника.
— Не хочу, чтобы всякие уроды разгуливали по дому моих предков.
Глаза Брягинцева блеснули ярким янтарем.
— Музей, — хмыкнул он. — Как можно терпеть эту показуху? Кормить разожравшихся чиновников, устраивать экскурсии для скучающих туристов, писать отчеты. Я не хочу, чтобы особняк моего деда превращался в проходной двор.
Стас подался вперед.
— Я понимаю, что ради безопасности стаи ты не хочешь афишировать свои корни, — посмотрел он на Егора. — Но я могу себе позволить не бояться ни охотников, ни Совета. И не собираюсь скрывать, что я — потомок оборотней.
В кабинете стало тихо.
— Ты не отступишь от своего решения?
Егор пристально посмотрел на двоюродного брата.
— Нет, — твердо ответил тот. — Дело сделано, по документам усадьба уже моя.
Я вздохнула. О чем я только думала? Поединки, победы… Теперь точно придется искать работу.
Брягинцев поднялся со своего места и взглянул на меня.
— Инга, нам пора.
Глаза, снова ставшие серыми, смотрели сумрачно и властно.
Что ж, пришла пора платить по счетам. Я встала со стула и посмотрела на Егора, безмолвно спрашивая у него разрешения уйти.
— Я завтра зайду, поговорим насчет работы, — сказал альфа.
В его тоне сквозило напряжение. Не обрадовало Брагова появление родственника, это точно. Еще неизвестно, чем обернется для стаи такое соседство.
— Не против, если я Нику возьму? — посмотрел на меня Егор, и я поняла, что он не отказался от идеи нас подружить.
Хотя, возможно, это желание рыжей.
— Буду ждать.
Видеть Нику не хотелось. А уж вместе с Егором… Только душу травить.
Стас неожиданно взял меня за руку и подтолкнул к выходу.
— Можешь не искать работу для Инги, — бросил он Брагову. — Я сам решу этот вопрос.
Ответить Егор не успел. Дверь за нами захлопнулась, и мы с Брягинцевым оказались в безлюдном коридоре. Здание поселковой администрации было небольшим, посетители тут бывали редко, да и альфа, бывший главой поселения, заглядывал сюда нечасто. Впрочем, и смысла в этом не было. Оборотни все равно тянулись со своими вопросами к нему домой.
— Значит, ты тоже оборотень, — внимательно посмотрела на Стаса. — А я-то тебя за охотника приняла.
— Ясно. Подожди, выходит, ты пыталась мое внимание отвлечь? — хмыкнул Брягинцев. — Теперь понятно, с чего мне такая честь выпала.
Мы вышли из здания и остановились у припаркованной рядом с тротуаром бэхи.
— И что думаешь делать? — спросила я. — Неужели тебе правда так нужна эта усадьба?
Брягинцев молчал. Он достал сигареты, закурил и уставился на витрину расположенного через дорогу кафе. За стеклом зазывно сверкали разноцветные гирлянды, блестели медными боками самовары, виднелись небольшие, покрытые белым столики.
Мне надоело ждать ответа.
— Мое обещание в силе, — бросила я и пошла к своей машине. — Захочешь — приезжай.
Я и сама не могла бы сказать, хочу, чтобы он приехал, или нет. Какая-то часть меня, вместе с волчицей, нетерпеливо ждала этого, а вторая, разумная, — противилась.
Брягинцев так ничего и не сказал. Оборотень курил, глядя вдаль, и я подумала, что он даже не услышал моих слов.
Как оказалось, я ошиблась.
Поздно вечером, когда Никитка уже уснул, Стас появился в доме. Он неслышно вошел на кухню, где я гладила постельное белье, забрал утюг, выключил его и подтолкнул меня к сеням.
— Подожди, дай хоть накину что-нибудь, — попыталась возразить я, но Брягинцев только хмыкнул и потащил меня к выходу.
— Одежда тебе не понадобится, — оказавшись на улице, заявил он.
— Да? — скептически усмехнулась в ответ.
Нет, волки, конечно, легко переносят холод в человеческом обличье, но все же, по морозу в коротком халатике как-то неуютно.
— И куда мы?
Я посмотрела на Стаса. Для человека, который собрался развлекаться, тот выглядел слишком уж напряженным и собранным: жесткий взгляд, нахмуренные брови, плотно сомкнутые губы.
