– Ручки у тебя должны оставаться чистыми, дочка. Да и вообще, ты уже взрослая и должна носить перчатки постоянно.
Он спрыгнул на землю.
Она не смотрела на него и, натягивая перчатки, набросилась на Джека:
– Шахтеры – не единственные, кто работает, ты, паршивый бездельник! Саймон работает не покладая рук, он всю неделю подстригал изгородь и прокапывал канавы.
Она зашагала в сторону пляжа за новой порцией угля, а вслед ей раздался смех Джека:
– Сай, смотри-ка, у тебя защитница нашлась.
Эви обернулась и посмотрела через плечо на Саймона. Он опять улыбался.
– Никогда не помешает иметь своих людей, это точно, – отозвался он, глядя на нее и кивая. Она принялась за работу. Ну да, они все – одна команда. И все хорошо, просто отлично.
Они работали около часа, а потом мама позвала их на перерыв. Она принесла печенье и булочки из багажника велосипеда Эви, из дома она захватила хлеб собственной выпечки, бутерброды с вареньем и пиво, и они устроились все вместе, спрятавшись за телегой, как за укрытием от ветра. Алек выглядел усталым. На последней жеребьевке ему выпало запредельно неудачное место в одном из худших забоев в шахте. Там труднее всего было работать, и отдача была очень низкой. Когда Саймон выразил сочувствие, он пожал плечами.
– Что поделать, в следующий раз, когда будем тянуть жребий, удача переменится, и, может статься, это будет очередь Джека работать там.
Он кивнул головой в сторону Джека. Тот рассмеялся.
– А, да что там! Посмотрим, что решит госпожа Удача.
Стив, марра Алека, вместе с семьей собирал уголь ближе к торговцам. Он замахал руками, крича:
– Если у вас останется что от кексов или печенья, пришлите сюда.
Саймон взглянул на Эви. Она кивнула. Мама завернула несколько печений в вощеную бумагу и передала Саймону. Он собрался пойти отдать еду, ветер трепал его волосы. И вдруг обернулся.
– Очень вкусно, Эви, ты отлично печешь. Но, папа, Боб, разве нет какого-то лучшего способа, чем жеребьевка?
Ответил Тимми:
– Только тот, кто не шахтер, может задавать такие вопросы. В этом настоящая демократия, парень, не забывай.
Он запихивал в рот третий бутерброд с вареньем и, сплевывая крошки, добавил:
– Только не приводи своих стариков сегодня в шахту, Сай, а то они оба начнут вещать, а сегодня слишком холодно.
Саймон засмеялся и побежал отдать еду Стиву и его семье. В это время Джек и Боб надавали Тимми легких подзатыльников. Мать, глядя на Эви, покачала головой:
– Ничего не меняется, девочка моя. Ровным счетом ничего.
Она сидела на перевернутом ящике из-под апельсинов. Ноги ее упирались в песок, и Эви вдруг подумала, что эта сцена навсегда останется у нее в памяти. Как она скучала по ним, как благодарна была за то, что ничего не изменилось. Все мужчины – вот они, здесь, живые и здоровые. Но надо будет поговорить с Тимми о Саймоне. Да, он не шахтер, но… Правда, не сейчас.
– Как у нас со сбережениями, Джек? – негромко спросила она, когда он остановился возле нее, глядя в небо. Он прикидывал, сколько времени еще продлится дневной свет. Возвращаться обратно можно в любой самый поздний час, но ближе к вечеру собирать уголь становится заметно труднее.
– Пока не собрали полностью, солнышко, – ответил брат. – Мне бы драться в крупных боях, с небольшими-то все в порядке, они приносят нам по чуть-чуть, и это хорошо. Папе теперь больше платят, причем не за выработку, он получает настоящую заработную плату. Есть что добавить в общий котел. Но я уверен, что, как только введут восьмичасовой рабочий день, начнется забастовка.
Он глотнул пива и поставил банку на песок. Вокруг них ели, пили, кто-то еще работал.
– Но понимаешь, девочка, чтобы я мог выходить на улицы, нам точно будет нужен свой дом, потому что про меня будет все известно. Джебу ничего не грозит, он не живет в поселке, у него своя земля.
Костяшки пальцев у него были разбиты, под глазом красовался фонарь, и Эви поняла, что он опять дрался.
Мать раздавала оставшиеся булочки. Эви отказалась. Она может есть их в любом количестве, поэтому пусть остальные едят. Саймон тихо говорил о чем-то с отцом, и они оба потягивали пиво. Джек разом проглотил целую булочку и вытер рот тыльной стороной руки. Тимми пил воду, поскольку отец не позволял ему пить пиво. Мальчишка отхлебывал глоток за глотком и морщился.
– Это несправедливо. Я работаю как мужчина, эти двери зверски тяжелые, а мы должны открывать их быстро и точно, чтобы поток воздуха не прерывался, но при этом прошла вагонетка, – пробурчал он в сторону Джека и Эви.
Джек засмеялся.
– После такой длинной жалобы ты заслуживаешь глотка. Ну-ка, вот тебе мое пиво, но держись.
Он передал брату оловянную кружку. Тимми глотнул, закашлялся и подавился. Эви, улыбаясь, постучала ему по спине и засмеялась, когда мама сказала:
– Вот тебе хороший урок, парень.
И в этот момент Эви увидела, что за сотню ярдов от них в их сторону бежит мисс Мэнтон и машет руками. Шляпа свалилась у нее с головы и покатилась по песку, но мисс Мэнтон не остановилась и продолжала махать и что-то кричала. Но что? Она была слишком далеко, а ветер завывал, громко кричали чайки, и прибой все яростней бился о берег.
За ее спиной, ярдах в семидесяти, что-то происходило… Что это? Мужчины что-то волокли по песку… Нет, похоже, это было не что-то, а кто-то. Волокли в сторону моря? Она перевела взгляд на мисс Мэнтон. Та приближалась, но слова ее по-прежнему было не разобрать. Где же пастор? Он же был там, дальше, в той стороне?
Мисс Мэнтон продолжала кричать. Да где же этот проклятый пастор? Эви вспомнила, как миссис Мур говорила ей, что удивляется, как он вообще улицу-то один переходит. Эви схватила Джека за локоть и указала рукой в ту сторону, не зная даже, что сказать. Тимми и Джек обернулись. Джек перевел взгляд от бегущей женщины на ту сцену, что разворачивалась за ее спиной.
Он стряхнул руку Эви и крикнул:
– Оставайся здесь, ты тоже, Тимми. Папа, идем немедленно, с пастором беда. Мы там понадобимся все, поэтому кликни своих марра. Бен там, у воды, а Сэм? Где Сэм? – он огляделся по сторонам. – Алек, приведи Стива и его марра. Похоже, пастор, чертов дурак, зашел туда, куда не следовало. И почему он не слушает, пропади он пропадом…
Он уже почти бежал, Тимми держался рядом, Эви тоже.
– Оставайтесь здесь, я сказал, – бросил он через плечо.
Тимми и Эви переглянулись и продолжали бежать за ним.
Джек зарывался пальцами в песок, заставляя себя бежать быстрее. «Чертов дурак, проклятый святоша, идиот», – звучало у него в голове. Разве не говорил я, чтобы он не ходил туда? Он размахивал руками в поисках Мартина. Вон он, возле своей телеги, рядом с дюнами. Джек крикнул, махая, чтобы тот следовал за ним.
