— Лады... Мечи при себе держите: неровен час — налетят да покрошат степнячки шустрые, как белка шишку! — злобно оглядывал дружков Роальд.
— Выехать бы в поле... — неопределённо посоветовал Инегельд.
— Лучше уж здесь — накатались, седалище ноет, — безбоязненно пошутил воин с косицей.
— Те, кого Лехрафс страшится, могли бы нам помочь. У Лехрафса силы мало, а с теми вместе возьмём город и землю под себя. Там и Кантель нам поможет! — досказал свою мысль Роальд.
— И Сарос ведь там... — напоминал кто-то будто невзначай.
— Да-да, и Сарос... — согласился Роальд. — Корабли есть, город есть, здесь теплее, нежели дома. Чего нам? Гоняться, что ль, за пастухами будем — в хвосте у Лехрафса?
— С Лехрафсом не всё так просто: он — друг Сароса и союзник вроде бы нам, — подал кто-то голос.
— Степь большая — пусть идёт, куда восхочет. Нам его голова царская не нужна! — решительно молвил Роальд, на всякий случай оглянувшись.
— Надо бы узнать, сколько войск в городе... Мы здесь восстанем, а они там наших побьют.
— Нехорошо как-то... Мы с ними были. Кантелю они приют дали, Саросу подмогли... Нехорошо!
— Он нас по кучкам растащит и будет указывать, разлучённым! — резко оборвал Роальд. — Мы уж сколько кружим... Я в город просился — не разрешает царь-степняк... Лисий хвост!
Но бунтовать особого рвения у готов не было. Многим, правда, поднадоели безвестность и неведение, да и дрянное настроение от чужбины сей донимало...
Халаны выглядели поактивнее и посвежей, но вместе с тем и безразличнее ко всему. Во время переходов они, много шутя и веселясь, покрикивая и распевая, никогда принародно не обсуждали, куда идут и на кого. Полностью полагались на мудрость вожатого, не забывая осматривать суму соседа по маршу...
Готы всегда были угнетены невостребованным состоянием своим в передышках между бранями, посылали Роальда с расспросами к Лехрафсу. Гвардеец, признаться, терпел, бедняга, за всех, терпел больше всех, и по его твёрдому мнению — зазря. Непривычно всякому готу смотреть на царя таинственного и малодоступного. Поначалу занимательно, а после...
Роальд был человеком сложным, но и в веселье, и в бою, и во зле — настоящим, неподдельным. Он не рвался к первенству, со своего места всегда блюл за тем, чтоб никто не выпячивался в дружном и праведном братстве равных, неистовых и нельстивых.
— Я что, к добыче своей должен подходить, обнюхивая подхвостье? — не соглашался с нынешним положением Роальд. — Сейчас его войско — что лук без жилы. Пусть воздаст нам по заслугам! — горячился он.
— Заслуг не много, чего там!
— Всегда мы впереди были, коли войско против нас ставили! — рыкнул главарь.
— Да какое войско, Роальд? — встал в полный рост над компанией старый вояка и потянулся, распрямляя спину.
— Когда ночью напали да коней свели, кто впереди всех был?! И какова благодарность за то?.. При море тёплом хозяевами встанем! А нет — побьют нас мало-помалу всех!
— Чего ж, легче уйти — и всё тут!
— И уйти надо, чтоб силу запомнили! — заявил Роальд низким голосом.
Готы чувствовали, что Роальд где-то не совсем прав, но он почитался бесстрашным воином, коих поискать. Не просто было понять его убеждённость в том, что власть в чужой стране может принадлежать им. Но знали все до последнего: Роальд врубится в это дельце, не щадя живота своего!..
Нет Сароса, нет другой авторитетной братии, что могла бы изменить дальнейшее и повести за собой. Сериваны молчат, хотя, без спору, согласны будут и поддержат любые самые смелые шаги готов.
— Подожди, Роальд. Надо с Саросом свидеться — он подскажет, как быть.
— Лехрафс Саросу брат, а нам кто? — потребовал объяснения Роальд.
— Вдруг халаны придут и помогут нам с белгами?!
— Жди, да узелок завяжи, чтоб не забыть, чего ждёшь! Он согласится, я не спорю, только приведёт с собой вон тех, в золоте, да пару тех — курносых, ну и, может быть, с десяток коней с обгрызенными хвостами — наших волков подкормить, которые здешним степным шакалам — не чета!
— Так что ты предлагаешь?
— У Сароса теперь забота — он и домой не пошёл, и с нами не остался... Кантель нам поможет, а и здесь кого-то сыщем!
— Ох!
— Вся наша судьбина — война! Она нам — пропуск в Вальхаллу!
— Мудрено...
— Подождём до города...
— Тут встать — при тепле, при полях открытых — хорошо!.. А Сароса повидать надо...
— Да-да, своим бы не навредить...
— Роальд, давай до города выждем.
— А в городе будем ли смелы? Чтобы не слушать никого? Чтоб не стыдно было за то, что репьём под хвостом висеть отказались?
— Если что — в городе будем за тебя, Роальд!
— Смелый править должен! А трус пускай разоденется, но помнит место своё пёсье!
— Тогда не шумим до поры, и пыл ястребиный не тратим!..
* * *
Лехрафс ожидал не зря. Как предупреждал Гуды, ещё до наступления темноты явились в халанский стан посланники антов. Троица гонцов шла, затравленно озираясь, под уздцы ведя своих низкорослых коней. Над ними с копьями наперевес, злобно окрикивая ведомых, высились халанские дозорные — сопровождали послов к царю.
Лехрафс принял их в шатре. Его свита заставила посланников вести переговоры, стоя на коленях. Анты, не сильно досадуя, покорно исполнили требование. Невзирая на своё униженное положение, они много и обоснованно изъясняли, доказывая сообразность своей помощи. Обещались быть покорными и надёжными.
— Я знаю вас не первый год, и в покорности вашей сомневаться не могу. А вот насчёт надёжности — лучше молчите. Молчание — всё же не ложь, — развалившись на пёстрых тюфяках, важно говорил Лехрафс. — Быстро вы, однако, сбежали от меня у Альбии! И до Днепра случай был, и на Доне...
— Мы сошли последними. Твоя армия растворилась раньше, сказав нам напоследок, что ты где-то отыскал себе нового большого союзника. Отряды твои уходили и плевали в твою сторону, а мы оставались с тобой, — воскрешал детали прошлогодней кампании черноглазый смугляк — один из трёх посланцев.
Лехрафса его слова оскорбили. Он поджал губы, и надменность его сменилась презрением к коленопреклонённым грубиянам.
— Мой новый союзник и ныне со мной, — веско заявил царь. — И весь народ мой собрался в последнем походе!.. А где вы пропадали? Сходили бы и за горы!.. Может вы от меня хотели сокрыть надёжность свою и верность? Усердие ваше зря не пропало — я не верю вам!
— Наши кони искали пастбищ, мы были у северных лесов. Наши отряды пополнились многочисленным народом! — не без гордости доложил главный антский переговорщик.
