— Где Карл?
Побежали за Карлом.
— Искал меня, конунг? — появился Кантель.
Сарос, попивая тёплую воду и отщипывая длинные волокна вчерашнего мяса, не смог припомнить, по какой-такой жгучей нужде был надобен ему вчера главный готский флотоводец.
— Что там, с моря кто-то норовил подойти к городу?
— Прошлым утром — корабль. Не смог: команда — в городе, корабль сгорел.
— Все корабли их пожгли?
— Нет. Те, которые зубки показать удумали...
— Не все, значит, хм?
— Два оставили. Людей некоторых утопили, а кто-то связан...
— Отпустить! Чего ж так горячились?
— Никто ничего не знал толком, а я припозднился.
— Всегда там будь!.. Нет, стой! Сейчас будь здесь. Я проснусь и вспомню, чего хотел от тебя.
Кантель молча присоединился к утренней трапезе вождя. Пришёл Карл.
— Ты спал — люди ко мне приходили, которые в разъездах были. Говорили про округу.
— И чего нового в округе? — вяло спросил Сарос, почувствовавший, наконец, вкус еды.
— Нет тут ничего. Одни дороги... — сообщил Карл, с умыслом намекая, что на зимовку вставать здесь никак нельзя.
— Уйдём. Нет нам соперников. Куда хочешь — туда и уйдём... За морем тепло, Карл? — хитро покосился на всезнающего разведчика вождь. Вместо ответа тот продолжил насущную тему:
— Может, в город вовсе не ходить? Вызовем посольство и поговорим, так сказать, на ничейной земле?
— Нет, надо в город! — быстро и уверенно парировал Сарос. — Я далеко не пойду — только войду... Надо мне в город... Кантель, ты нас всех на судах поместишь?
— С конями?
— С конями... Карл, до Лехрафса далеко? На кораблях-то?
— Он нас не прокормит. Надо идти на западный Гипанис или Тирас — там проживём своим промыслом, да и ветер там не таков.
— Да, здесь мы, выходит, не медведь у дупла... Далеко никуда не уйдём... — подвёл итог конунг и, погодя, в раздумьях добавил: — Кантель, куда девать твои корабли, потом решим. Еда-то у тебя есть?
— Мы рыбу ловим, — не слишком бойко ответил Кантель.
— Отдайте ему всё, что есть! Мы себе в крепости возьмём!..
К городу подъехали с криками и воплями. Как ни старался Сарос, утихомирить толпу долго не удавалось. Воины, не увидев открытых ворот, носились на конях вдоль стены, жутко завывали, бросали через огорожу камни, дубасили дубинами в плотно подобранные створы малых ворот. Все и грелись, и негодовали на обман ночного горожанина. Гвардейцы сопровождали толпы озорующих бойцов и кричали на них ничуть не тише, требуя отойти на расстояние, кое бы не пугало осаждённых.
Саросу стояние перед слякотной канавой быстро надоело, и он в сердцах бросил в адрес затворившихся непристойность. По цепочке его словеса облетели вокруг чёрной стены. Гвардейцы, получившие указание хранить спокойствие, терялись в догадках, как вести себя после ругательств конунга.
— Сейчас пожжём это чёртово лукошко! — процедил сквозь зубы Сарос Карлу.
— Они нас пустят, когда порядок наведём. Наверно, боятся открывать, видя нашу рьяную толпу, — разумно рассудил Карл.
Конунгу это было и так ясно, но отойти, выстроить перед практически побеждёнными лихую, напившуюся степного ветра армию, потом в составе посольства ожидать, когда их впустят, а затем ещё и выслушивать насмешки городских зевак он не желал. Равно как и остуды духа своих бесстрашных воинов.
Отослав командиров, Сарос жестами и криками вызвал к себе гвардейцев. Стемид, Роальд и Карл попытались приблизиться, но конунг резко отогнал их...
Войска отошли от стен, разбились на три ударные группы. Одна встала против главных ворот, две другие — с запада и востока. Со стен с ненавистью и испугом наблюдали за манёврами неприятеля. Готы из рощицы натаскали сухостой, старые ветки, траву, и, сложив всё это у стены, запалили. Морёные брёвна сами горели плохо, но свежая смола занималась, с треском освобождалась от влаги, капала и потихоньку несла огонь вверх.
На это дело Сарос отрядил дюжину молодцов. Над ними теперь свешивались негодующие руссы и из едкого дыма выкрикивали язвительные фразы. Некоторые слова были понятны обеим сторонам. Снизу смеялись и отпускали ругательства не менее колкие и забористые.
Наверху послышалась перепалка воевод меж собой: кто-то успокаивал, кто-то звал в бой... Наконец вниз полетел крик: дескать, зовите главного, будем разговаривать, как положено.
Саросу донесли, что его ждут у стены. Но на это конунг стал собирать перед центральными воротами лучников. В городе партия рассудительных бояр поняла, что она в проигрыше: ратующие за переговоры отошли в тень. На стенах тоже появились лучники, оттуда полетели камни. Обе стороны стихли перед решающими событиями. Силы, понятно, были неравны, но защитники уважали себя и ненавидели пришельцев, коих никто не звал.
Посуровевшие готы ждали-жаждали клича-рывка к атаке: уже наготове штыри, колотушки, верёвки, багры, кошки, нарочные штурмовики-удальцы. Подошёл ближе флот и загудел песней.
— Всем — сто шагов назад! — заорал Сарос, гонцы полетели к западной и восточной группам. — Оставьте меня, шагайте назад! — прошипел приятелям-гвардейцам, всей своей группе неистовый вожак.
Бубнение сопроводило их отход. Сарос, поправив на голове старый железный шлем, этим утром украшенный новыми вороньими и сорочьими перьями, в одиночку поехал к воротам.
Расстояние до них становилось всё меньше и меньше. Вскоре уже стрела из лука могла легко пронзить одинокого всадника. Сарос, развернув плечи, ехал дальше. Два камня упали к ногам коня. Сарос презрительно посмотрел на них и встал прямо перед канавой — в двух десятках шагов от ворот.
Была ли в этой земле когда-нибудь такая тишь — неведомо. Вдруг бревенчатая глыба гулко треснула, отваливаясь и гремя четырьмя струями цепей, распростёрлась перед ахнувшим про себя готом.
В проходе стояли Вертфаст и ещё кто-то. Улыбающийся Сарос въехал, покачал головой вышедшим навстречу пешим боярам, не выезжая на площадь, спешился. Посмотрел на людей, рассредоточившихся за бочками, завалами, углами, повозками.
— Мы уже в который раз в гости! — на весь город гаркнул гот, и голос его донёсся даже до чутко слушавших отдалённых слобод. — А вы — то смеётесь, то молчите!
В ворота влетели Стемид и Роальд. Лица их выдавали испуг — боялись не руссов, а не оставившего никаких указаний на сей случай командира.
— Я один тут управлюсь. Придётся разочаровать войско, — сказал им Сарос.
Роальд, осмотревшись вокруг, понёсся назад.
Воины Ас-града оставались на местах. Городской народ стал приближаться к конунгу и не думая избавляться от секир, дубин, мечей. Стемид мотнул своим получеловеческого роста палашом и свесил его вниз. Сарос быстро и пристально оглядывал лица — искал её. Сзади него топтался Вертфаст, ничего не понимавший в действиях гостя из другого мира. Он решительной отмашкой показывал толпе, чтоб убиралась прочь или, на худой конец, остановилась.
