Великая тут земля! В поколениях русеют здесь гости. Привыкли они и к набегам, и к ночной татьбе, и к бурям степным, и к разладу межплеменному, кой не предугадаешь и не предусмотришь...
Появились анты и исчезли. Одни из них вернулись к своим очагам, другие пробовали себя, кружа возле южных городов. Эти последние, идя к северу, всех северян растеряли, в лесах и рощах от них убежав. И нечего им больше делать возле города большого, потому ищут остатки орды несостоявшейся городки малые, пробираются правым берегом реки меньшей.
Не одолев Дона-отца, взялись гнусно подворовывать у Донца-сына. Но народ там чуткий, однако, — врасплох его не захватишь! Поджигают те жители слободки свои да загодя и сходят в лес-заступник...
— Надо вернуться мне, да своих позвать, да город Лехрафса покорить! — порешил Ант.
— И мне не мешает к нашим сходить, да созвать их числом превеликим, да к морям выйти, а при случае — и встать там надёжно! — рассудил Роальд. — Иди ты первым, пока к своим близко — приведёшь их. А я ждать буду с теми, кто остался.
— А где искать тебя, когда приду я с подмогой?
— Ты услышишь обо мне, как только вернёшься! — уверенно пообещал и Анту, и себе Роальд.
Ант, в ближайшем будущем мнивший себя главой тут надо всем, не заставил себя долго уговаривать. С двумя сотнями самых надёжных воинов умчался к реке Гейхе. То-то впоследствии он здесь разгуляется!..
Роальд, предполагая, что халаны долго теперь не сунутся в места по нижнему течению Борисфена, погнал свою немилосердную вольницу в поля севернее Альбии. Ему приходилось вести себя тихо: по обстоятельствам уменьшившееся войско в серьёзных боях не проверено, да и из порушенного прошлым годом города можно было ожидать отмщения...
* * *
Всё стало успокаиваться на Дону. Нет больше ненадёжных союзников, нет пока и препон на торговых перекрёстках. Но тревожно в логове Лехрафса, беспокойство овладело сердцем царя...
Глубокой расселиной пролегла между халанами и Крымским Тавром ссора недавняя. И пускай давно уже не было дружбы между ними, пусть завладел прочно имперский юг большей частью полуострова, но оставались до недавнего времени хоть какие-то пути извлекать из обычного добрососедства существенные для обеих сторон выгоды. Да, оскорбляли северных, степных людей южане, но ведь оживляли последние торговые города и городцы, занимали часть неприкаянного народца ремёслами новыми...
Теперь стали отступаться от Лехрафса отряды и племена, возле морей обитавшие, начали искать прямых контактов с платившими звонкой монетой купцами, потому и появились другие караванные дорожки. А Лехрафс остался одиноким в окружении разномастных кланов большой земли — от Балтики варягов до Арала чёрных клобуков. Все рыскали сами по себе по Дикому Полю в поисках пропитания, никаких и ничьих законов не чтя...
Клан Лехрафса пока до конца не почувствовал результаты больших размолвок — творившееся вокруг казалось заурядным. Но уже разворачивалось движение северопричерноморского мира, скоро начнётся отток с Танаиса боевых отрядов... Не придут отныне к степному царю прежние союзники. Их места займут людишки, никогда не знавшие доли лучшей, — так что упадок Придонья покажется им раем. Вытопчут здешнюю пашню сыны, чьи отцы и деды в неистовстве жарких и крикливых междоусобиц ничего вокруг себя не создали...
Когда-то и северные, привычные к ледяным морям, кланы начнут своё возвращение — пока не забыта дорога назад, пока дедичи в силах вспомнить внуков своих, рождённых уже в краях светлых людей...
— Сарос, у тебя не такой город? Меньше?.. Не улыбайся так!
— Я построю тебе город.
— Тогда пойдём же начинать.
— Отчего-то я боюсь идти.
— Не говори так, милый — плохо мне от сих слов... Поплывём на кораблях... Всё же с нами поплывут?
— На кораблях можно... Кантель боится без армии идти — волоки не пустят. Нам держать этот город надо! — тихо шептал Сарос Ргее.
— А волоки — что такое?
— Наверху, где лес, надо корабли будет вытащить и нести на руках... Но мы всё равно дойдём, милая... Боги наши помогать нам будут на всём пути!
— Мне надо прийти и определиться! Я — как сучка, ищущая место для помёта!
Сарос обнял измучившуюся Ргею...
Лехрафс последние дни редко бывал дома. Он узнал о решении Сароса немедленно возвращаться на родину и, естественно, обеспокоился за друга и Ргею. Родина конунга где-то немыслимо далеко, по словам готов — возле небольшой речки Рос, вливающей свою чистую водицу в более крупную речку... Там где-то стоит основная ставка Сароса, вокруг которой и вертятся все события готской жизни... Путь — небезопасный и неблизкий.
Стемид, прибывший вместе с Лехрафсом, стоял возле виновато склонившего голову Сароса и напряжённо размышлял о предстоящем.
— Когда пойдёте — скажете мне. Я буду недалеко, — сообщил лучший друг конунга и, более ни во что не желая вникать, поспешно отправился к знакомым халанам, давно звавшим его повеселиться вволю.
— Я даже с трудом понимаю, где она — твоя родина... — Лехрафс в расстроенных чувствах уселся за большой стол, стал молча выкладывать на него кинжалы, меч, водрузил шлем и откинулся расслабленно спиной к стене. — Мальцом, помню, ехали-скакали к вам... Ночи, дни... Жена твоя брюхатая — жди год, Сарос!
— Нет, нам надо устроиться, — повернулась к Саросу Ргея.
— К середине лета будем на месте — если верхом... — взял руку милой Сарос.
— Верхом ей нельзя — растрясётся до срока, — предупредил халан. — Есть у меня умелец один — колесницы делает купцам для товара. Пускай и ей возок поменьше сработает — такой, на каком и спать возможно...
К Лехрафсу немедленно был вызван армянин, получивший указание изготовить удобное ложе якобы для тяжело раненного, коего ни единый член побеспокоить нельзя. И через три дня явился расторопный мастер — уроженец дальних берегов знойного Тигра — и сообщил о выполнении ответственного заказа. Бричка вышла не мала, не велика — переделана из остатков паланкина и боевой средиземноморской колесницы былых времён. Главным достоинством её была мягкая подвеска на многочисленных кожаных лентах... Лехрафс долго на ней катался меж домов — тщательно испытывал... Потом заказал себе такую же — для разъездов внутригородских, срочных.
— Деталей нет, — сокрушался на то мастер.
— Где взять? — бычился на него Лехрафс.
— Надо за море плыть.
— Я поговорю с моряками, и поплывёшь — теперь мы сами при больших кораблях!..
Сарос с Ргеей стояли в сторонке. Женщина сетовала на неторопливую подготовку.
— Сарос, давай отправимся завтра же да приедем поскорей.
Просьба беременной женщины — закон, исполняющийся неукоснительно настоящим мужчиной, и Сарос принял решение. С собой никого не звал. Некоторые северяне, прознав про его уход, высказали желание вернуться домой. На утро отряд из пятнадцати человек вышел из детинца донского города.
