— Откуда вдруг столько вселенской скорби?
— От зависти, что многого, э-э, не ведаете...
— Так по-дружески посвятите в тайны Антанты. Вы ж единственный иностранец, кто нам действительно сочувствует. Поэтому помогите увернуться от грозящей опасности, а точнее — уже нацеленной стрелы, — потребовал Ман.
— Для вас главная опасность — японцы. Как сопротивляться им?.. Армии-то нет. Вы прекрасно сделали, отдав мужикам землю. А сейчас попробуйте их сагитировать, чтобы оставили землю и опять взялись за винтовки. Ничего, э-э, не выгорит.
— Именно теперь ещё как возьмутся. Ведь надо защищать не царскую или помещичью, а собственную землю, с которой наши братья-крестьяне впервые собрали собственный урожай. Вы только вдумайтесь в смысл этого исторического события и поймите, какую силищу теперь имеет вроде бы обыкновенный каравай хлеба, кроме своей чистой питательности. Несокрушимую силу! — повторил Костя.
— Э-э, к тому времени японцы будут уже на Урале... Гм, неужели новым царём, э-э, всея Руси станет Григорий III?..
— Почему вдруг Григорий и даже — третий? — усмехнулся Ман.
— Уважаемый товарищ Маркс, надо знаю свою историю. Кто, э-э, метил в цари до Романовых?
— A-а, вон вы о чём... Кажется, Гришка Отрепьев.
— Правильно. А столкнул их с трона Гришка Распутин. Бог любит троицу. Неужели эта честь достанется атаману Семёнову?
— И он будет вот так восседать на троне! — Костя по-монгольски скрестил в кресле ноги. — Смехота...
— Разумеется... Настоящий, э-э, цирк, балаган...
— Вот не думал, что вы — такой фаталист. К тому же, разве заботливые союзники позволят японцам так далеко оторваться от родных берегов? Никогда.
— Сыно-ок, я всего лишь реалист и потому искал самый реальный способ вам помочь. Увы, весь расклад против вас: везде кровь, кровь и кровь... Столько жертв... И всё ради чего? Получается, только ради того, чтоб на троне, э-э, по-азиатски уселся очередной Гришка... Сколько их ещё должно смениться, пока Россия хотя бы по демократичности приблизится к Америке?..
— Простите, уважаемый Фрэнк, мы уже да-авненько живём впереди вас на полсуток не только в астрономическом — в историческом времени. И теперь уже мне интересно, сумеет ли всемогущая Америка сократить этот разрыв?
— Гм, блестящая, э-э, риторика, оч-чень прекрасная! Но она хороша лишь для разума. А даже пролетариату, э-э, по нраву больше такое общество, где можно жить, не работая. Лишь тогда каждый человек будет по-настоящему счастлив. Способны вы осуществить подобный идеал? Кстати, оч-чень привлекательный лично для меня потому, как я уже чертовски устал, э-э, мотаться по белому свету.
— Ну-у, дорогой Фрэнк, идеал должен быть разумным, иначе не стоит революции. Вон как у нас поднялся народ против любителей жить в своё удовольствие...
— А кто ж тогда станет нас кормить, обувать и одевать? — уточнил Ман и перевёл разговор на серьёзную тему: — Ты хоть повидал сына?
— Когда... — виновато поморщился Костя.
— У вас появился сын?.. — охнул Кинг. — Вот так раз...
— Представьте себе...
— Я даже не думал, что вы, совсем ещё такой молодой человек, уже имеете жену...
— Да вот ухитрился в студентах, чтоб навещала в тюрьме.
— Вы успели побывать даже там?
— Аж дважды...
— А хоть дал ему имя-то? — продолжал допытываться Ман, считая это более важным.
— Пусть будет Георгием. Георгием Победоносцем! — смущённо улыбнулся Костя.
— Вот это — правильно! Молодчина! Поздравляю от всей души! — страстно потряс Ман его руку, не спеша уступить её Кингу, который в ожидании растроганно рокотал:
— Оч-чень уважаю людей, так уверенных в будущем! Они самого меня заряжают новыми силами, э-э, вдохновляют ещё горячей пригласить в ресторан и на славу отметить день рождения нового Георгия Победоносца! Сейчас я позвоню в «Версаль». Пока мы придём, стол в номере будет накрыт. И мы прекрасно проведём вечер? А то у меня от пламенных речей уже пересохло горло.
— Пожалуйста, извините, Фрэнк, «Версаль» вызывает у меня скверные воспоминания. К тому же пора идти в Совет рабочего контроля, — скорбно признался Костя.
— Жа-аль... Очень жалко... Я понимаю: председателю Исполкома, э-э, грех отмечать в ресторане даже день рождения первого сына... Что скажет голодный народ?.. Хотя все настоящие марксисты знают, что их вождь вместе с Фридрихом Энгельсом любил, э-э, поблаженствовать в ресторанах. Значит, вам, как, э-э, истинным марксистам, тоже не грех иногда... Тем более, что без хорошего обеда очень трудно прожить до мировой революции. Согласны?
— Разумеется... Но уж не обессудьте, пока не до ресторанов. Когда станет полегче, с удовольствием готов перевести дух в «Золотом Роге». Согласны?
— О’кей! Я готов заказать номер на четвёртое июля — священный День независимости моей прекрасной страны! — торжественно объявил Кинг и заговорщицки подмигнул нахохленному Ману: — По репортёрской привычке я постоянно обедаю в ресторанах, но не люблю просто жевать в одиночку, будто мул. Я привык с кем-то сидеть за столом, под интересный разговор. Не знаю, где вы обедаете и обедаете ли вообще... Судя по виду, живёте лишь революционным, э-э, энтузиазмом. Потому приглашаю хоть вас, уважаемый, э-э, Карл Маркс. Для меня это высшая честь! Первая в жизни!
Тяжко возражать против таких доводов. Ещё сложней устоять от соблазна впервые после революции пообедать как следует. А тем паче — в уникальной компании. Вдобавок узнать что-то полезное. Ман смущённо взглянул на Костю. Попыхивая трубкой, тот серьёзно сказал:
— Всем известно, что ты не только истинный марксист, но и реальное воплощение... Посему приятного вам аппетита. Заглядывайте, дорогой Фрэнк, я всегда рад вас видеть.
— Я — тоже. Благодарю. Ох, как вы ещё пожалеете об этом... — вздохнул Кинг.
Возможно... Если бы Костя не имел других забот. А то владелец стекольного завода Пьянков натравил свою стражу на представителей местного рабочего контроля. Произошла кровавая схватка. Хозяин спичечной фабрики Меркулов отказался признать любой контроль и передал предприятие в аренду японцам. Начальник торгового порта Ефремов вместе с главным бухгалтером скрыл многомиллионную кассу и все важнейшие документы. Пришлось их арестовать. В Гродеково снова подал голос недавно утихомиренный атаман Калмыков. Решали, чего ему теперь прилюдно всыпать: розг, нагаек или шомполов? А лихой атаман Гамов, захвативший Благовещенск, на предложение оставить город без лишних жертв, презрительно ответил: «Я ваших призрачных сил не боюсь. Я есть сила и власть в Амурской области!» Тут шомпола уже бесполезны. Пётр вместе с Антоновым собирали дополнительные силы для разгрома Гамова. Пока это не поздно. Ведь в Пекине Гучков, Путилов и Дербер решали с японскими, китайскими генералами план оккупации Сибири. Был принят японский вариант: Уссурийскую железную дорогу до Хабаровска станет контролировать Америка, Амурскую и Читинскую до Иркутска — Япония. Как не допустить этого хотя бы у себя или не пропустить самураев дальше? До ресторана ли в такой обстановке?
