Юникорн-лейн.
Вечно Юникорн-лейн.
Голова дернулась.
Череп треснул, как яичная скорлупа. Кожа на морде начала отваливаться, повисая рваными полосами. Сквозь трещину в черепе виднелся желеобразный мозг. Кухню наполнила гнилостная вонь. Я нахлобучила на голову упыря два пакета для мусора и перевернула поднос, отправив туда и башку, и травяной сбор.
Завязав пакеты, я сунула «отбросы» в угол.
Кровь и глицерин превратились в какую-то пакость, которую я спустила в унитаз.
Крест потер лоб.
– Я тебя предупреждала.
Он кивнул.
Вымыв руки до локтей ароматным мылом, я вернулась в гостиную, по пути взглянув на Дерека. Он спал как младенец. Я села на диван, откинулась на спину, закрыла глаза.
Нормальному мужчине можно и проваливать.
Я сидела и отдыхала. Желание близости прошло, теперь страсть казалась чем-то бесплотным, призрачным, как полузабытый сон.
Послышались шаги. Крест сел рядом.
– Вот чем ты занимаешься?
– Ага.
Несколько секунд мы сидели молча.
– Пожалуй, я смогу к этому привыкнуть.
Я открыла глаза и внимательно посмотрела на него. Он пожал плечами.
– Смотреть во второй раз мне вряд ли захочется, но привыкнуть я смогу, – повторил он и уперся локтями в колени. – У тебя когда-нибудь было так, что встречаешь кого-то и чувствуешь… Нет, не получается объяснить. Словно выпадает шанс получить нечто, что прежде от тебя всегда ускользало? Не знаю… Ладно, забудь.
Я его понимала. Он пытался описать момент, когда чувствуешь, как ты одинок. Живешь себе, вроде все хорошо, даже не представляешь, что может быть иначе, а потом встречаешь кого-то и внезапно остро осознаешь собственную неприкаянность.
Становится больно, ты ощущаешь себя обделенным и злым. Обделенным, – потому что хочешь быть с этим человеком, а злишься из-за того, что страдаешь в дни его отсутствия. Странное чувство. Сродни отчаянию, заставляющему маяться у телефона. Ты ведь понимаешь, что до условленного звонка еще целый час, но мучаешься.
Но я не собиралась терять душевное равновесие. Пока, во всяком случае.
Пододвинулась к доку, прижалась к его плечу. Мы оба понимали, что о сексе не может быть и речи.
– Не возражаешь, если я все равно останусь? – спросил он.
– Не возражаю.
Я так и уснула, прижавшись к нему.
6
Я проснулась от пристального взгляда.
– Тебя не учили, что подглядывать неприлично? А, вундеркинд?
Дерек глумливо покосился на дока. На парне был спортивный костюм, который я видела впервые. У Грега такого точно не завалялось.
Значит, перевертыш отлучался. Вопрос: куда?
Ночью мы с Крестом завалились набок, и теперь моя голова покоилась на его груди.
Я села.
– Не одобряешь?
– Меня это не касается, – оборотень помотал головой.
– Однако тебе он не нравится.
– Вы с ним… – Дерек растопырил пальцы, будто хотел сцепить ладони, но в итоге развел их в стороны. – Короче, не подходите друг другу.
– Интересно знать, почему?
– Ты сильнее.
– И что?
– Сильным должен быть мужчина. Чтобы защищать.
– Полагаешь, мне требуется телохранитель? – В моем голосе невольно прозвучали угрожающие нотки.
– Он никогда не сможет сказать тебе «нет».
Я смотрела на парня в упор, пока он не опустил взгляд.
– Таких людей, вундеркинд, вообще немного.
– Догадываюсь.
– Как твоя нога?
– В порядке.
– Ты выходил из дома, пока я спала?
– Просто на пробежку.
– Советую тебе пробежаться еще раз.
Дерек убрался восвояси, не сказав ни слова. Я принялась будить Креста.
– Пора вставать.
– Я проспал? – Он потер глаза.
– Сейчас половина седьмого.
– Значит, успею смотаться домой и переодеться. Когда мы увидимся вновь?
Я подумала о полузасыпанном щебенкой логотипе «Кока-колы» и о двухсотлетнем вампире. Возможно, никогда.
– Как насчет пятницы? Пара деньков, чтобы немного остыть, нам не повредит.
– Договорились.
Он ушел. Не поцеловав меня на прощание.
Приоткрыв картонную коробку с «Курицей генерала Цзо», я дотронулась до мяса кончиком пальца.
Курятина была комнатной температуры.
Мысль о том, чтобы подогреть еду из китайской забегаловки на плите, меня вовсе не радовала: тогда овощи превратились бы в кашу. Ни за что – я это просто ненавижу.
Отец, свято веривший в питательность отварных овощей и мясного бульона, исправно готовил сытные супы, а затем с грустью наблюдал, как я давлюсь размазней из капусты и лука.
Его лицо встало перед моим внутренним взором. Улыбнувшись иероглифам на картонке, я достала вилку из ящика буфета. В любом случае достоинства горячей еды чрезмерно переоценены.
Аккуратно отодвинув ломтик зеленого перца, я подцепила кусочек курятины и поняла, что ужасно проголодалась.
В дверь постучали.
Я уставилась на створку, так и не донеся кусок до рта. Стук повторился. Дерек? Нет, он бы стучал тихонько, деликатно. Этот же сукин сын барабанил, будто делал мне одолжение своим визитом. Перевела взгляд с курятины на дверь, сунула кусок в рот и отправилась смотреть, кого принесла нелегкая.
Дверь распахнулась. За ней стоял Кэрран в старых джинсах, зеленом свитшоте и с коричневым бумажным пакетом в руке. Приподняв голову, он принюхался, раздувая ноздри, как делают все оборотни, и сказал:
– Курятина по-китайски, отличные морепродукты и жареный рис. Поделишься?
Я привалилась к стене. Замок оказался не заперт, но охранные заклинания по-прежнему преграждали вход. Можно и не дергаться. Лениво поковырялась вилкой в коробке.
– А, это ты. Я думала, кто-то важный.
Кэрран шагнул вперед и напоролся на заклинания. По магическому барьеру пробежала карминная рябь. Царь Зверей отшатнулся.
– Страж, – пробормотал он.
– И очень хороший.
Вожак прижал ладонь к барьеру, надавил. От пальцев разошлись круги, точно от камешков, брошенных в спокойной пруд.
– Я могу его взломать.
– Милости прошу, – иронично ответила я и выгнула бровь.
