Книга Как работает мозг, страница 171. Автор книги Стивен Пинкер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Как работает мозг»

Cтраница 171

Матери, убивающие своих детей, не бессердечны, и даже когда младенческая смертность является распространенным явлением, люди никогда не относятся к гибели юной жизни легко. Мать переживает смерть ребенка как неизбежную трагедию. Она горюет по своему ребенку и с болью вспоминает о нем всю жизнь. Во многих культурах люди пытаются эмоционально дистанцироваться от новороженного до тех пор, пока не будут уверены, что он выживет. Им не разрешается дотрагиваться до новорожденного, давать ему имя и официально считать его человеком, пока не закончится опасный период: здесь налицо сходство с нашим обычаем крещения и с обычаем обрезания еврейских мальчиков на восьмой день.

Чувства роженицы, которыми она руководствуется при принятии этого решения – сохранить ребенка или дать ему умереть, – вероятно, определяются этими статистическими данными. Послеродовую депрессию принято объяснять гормональной перестройкой, однако даже имея подобное объяснение всем сложным эмоциям, нельзя не задаться вопросом, почему мозг устроен таким образом, чтобы эти гормоны могли оказать свое действие. На протяжение всей истории эволюции человека у роженицы были все основания хорошенько задуматься и взвесить обстановку. Ей приходилось выбирать между неизбежной трагедией сейчас и вероятностью еще большей трагедии позже, и выбор здесь был не из легких. Даже в наше время типичные для переживающей послеродовую депрессию роженицы размышления (как же мне со всем этим справиться?) являются настоящей проблемой. Наиболее выраженной становится депрессия в обстоятельствах, которые в любой стране мира приводят мать к детоубийству: это бедность, конфликт в семье, статус матери-одиночки [505].

Эмоциональная реакция, известная как «эмоциональная связь матери и ребенка», тоже значительно сложнее стереотипа, согласно которому женщина на всю жизнь привязывается к ребенку, если она взаимодействует с ним в критический временной отрезок сразу после рождения, как жертвы Пака из «Сна в летнюю ночь», которые влюблялись в первого же человека, увиденного ими после пробуждения. По-видимому, отношение матери развивается от критической оценки ребенка и его шансов на выживание к восхищению ребенком как неповторимым и чудесным существом (примерно через неделю) и далее к постепенному углублению любви в течение последующих нескольких лет [506].

Ребенок – заинтересованная сторона, и он борется за свои интересы с помощью единственного оружия, имеющегося в его распоряжении: обаяния. Новорожденный очень рано начинает реагировать на мать: он улыбается, удерживает зрительный контакт, оживляется при звуках ее речи, даже имитирует ее выражение лица. Все эти проявления правильно функционирующей нервной системы способны растопить сердце матери и сдвинуть чашу весов в пользу решения сохранить ребенку жизнь. Этолог Конрад Лоренц указывал, что геометрия тела ребенка – крупная голова, округлый череп, крупные глаза, низко расположенные на лице, пухлые щеки, короткие конечности – вызывает нежные и теплые чувства. Эта геометрия – результат процесса формирования тела ребенка. Голова в утробе матери растет быстрее всего, а противоположная сторона тела догоняет ее по росту после рождения; рост младенцев идет в мозг и глаза. Лоренц показал, что животные с именно такой геометрией тела – например, утята и кролики – кажутся людям особенно милыми. В своей статье «Микки-Маус: биологический аспект образа» Стивен Джей Гулд показал, что мультипликаторы используют эту же геометрию, чтобы сделать более привлекательными своих персонажей. Вполне допустимо, что и гены используют ее в этих же целях, утрируя младенческие черты новорожденного, особенно те, которые сигнализируют о хорошем здоровье, чтобы ребенок казался матери более миловидным [507].

Если ребенку позволили жить, борьба поколений продолжается. Как отпрыск может удержать в этой битве свои позиции? Младенец, отмечает Триверс, не может по своей воле бросить мать на землю и припасть к ее груди; ему приходится использовать психологические приемы. Ребенку приходится манипулировать искренней заинтересованностью родителей в его благополучии, чтобы побудить их отдать больше, чем они были намерены дать. Поскольку родители могут научиться игнорировать «ложную тревогу», действовать нужно более коварно. Младенец лучше знает свое состояние, чем родитель, потому что мозг младенца связан с чувствительными элементами по всему телу. И родитель и младенец заинтересованы в том, чтобы родитель реагировал на потребности младенца – например, кормил его, когда тот голоден, или согревал его, когда ему холодно. Это дает младенцу возможность добиться от родителя больше заботы, чем тот готов дать. Ребенок может плакать, когда не испытывает холода или голода, и не улыбаться, пока не добьется своего. Причем ребенку не обязательно лицемерить. Поскольку у родителей не могло не сформироваться умение распознавать притворный плач, наиболее эффективной тактикой для ребенка было чувствовать себя по-настоящему несчастным, даже когда биологической потребности для этого не было. Вероятно, человек начинает обманывать себя с самого раннего возраста.

Ребенок может прибегать к вымогательству и другими способами – плача среди ночи или устраивая сцену на людях; в таких ситуациях родителям хочется как можно скорее прекратить шум, и они чаще всего капитулируют. Более того, заинтересованность родителей в благополучии детей позволяет детям удерживать самих себя в заложниках: например, биться в истерике или отказываться делать то, чего, как известно обеим сторонам, ребенку очень бы хотелось. Томас Шеллинг отмечает, что у детей есть отличная возможность использовать парадоксальную тактику (см. главу 6). Они закрывают уши ладонями, визжат, стараются не смотреть в глаза родителям и отстраниться от них – одним словом, делают все, чтобы не воспринимать и не понимать угроз родителей. Перед нами история формирования капризного ребенка [508].

* * *

Теория конфликта родителей и потомства представляет собой достойную альтернативу двум популярным идеям. Первая – предложенная Фрейдом теория эдипова комплекса, гипотеза о том, что у каждого мальчика есть неосознанное желание заняться сексом с матерью и убить отца, из которого следует страх, что отец его кастрирует. (Подобным образом комплекс Электры – это желание маленькой девочки заняться сексом со своим отцом.) Действительно, существует факт, который требует объяснения. Во всех культурах маленькие дети в некоторой степени по-собственнически относятся к матери и довольно прохладно – к ее спутнику жизни. Теория конфликта родителей и потомства объясняет это явление. Если папа проявляет интерес к маме, значит, мне достанется меньше внимания – и, что еще хуже, существует риск, что в результате у меня появится младший братишка или сестренка. Вполне вероятно, что у детей в процессе эволюции появился механизм, помогающий отсрочить этот печальный день, уменьшая интерес матери к сексу и держа отца на расстоянии от нее. Это логичное продолжение идеи конфликта с отлучением от груди. Теория объяснет, почему так называемый Эдипов комплекс встречается как у мальчиков, так и у девочек, и позволяет при этом обойтись без нелепой идеи о том, что маленький мальчик стремится к совокуплению с собственной матерью [509].

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация