– Вам вчера дали ром и виски, поэтому так вышло, плюс шторм. Сейчас все поправим, – я слышала, как он открыл чемоданчик и что-то достает и готовит.
Первый пакет он влил в меня прямо на месте, не отходя от раковины. Второй уже в каюте на койке.
– Сколько времени, док?
– Ночь еще. Меня Барт к вам отправил, когда выяснил, кто и чем вас напоил. Как чувствовал, что с вами что-то не так, – он промокнул мне лоб. – Завтра будете как огурчик, нельзя вам в грязь лицом ударить после такого эффектного прибытия.
– А я по-другому, видимо, не умею. – И правда легче.
– По-другому это уже не вы будете, – засмеялся доктор, хороший у него смех.
– Это точно… – Веки отяжелели.
– Вот, молодец, давай, отдохни, – последнее, что я слышу, проваливаясь в сон.
Утром еще штормило, но вышло солнце. Я выбралась на палубу. От одного взгляда на взлетную полосу у меня волосы зашевелились. Замысловатые петли, процарапанные носом нашего самолета по палубе, наглядно демонстрировали наш тормозной путь. Мы еще где-то фальшборт смели… Да, вот. Там уже ремонтники.
– Доброе утро, мэм, – рядом встал капитан.
– Доброе, капитан. Смотрю на последствия нашей посадки. Я вам все возмещу, пришлите мне счет.
– Не смешите, мэм, какой счет? Справимся. У всех только и разговоров, что о вашем прилете.
– Да уж, – я посмотрела на капитана, – я в первый раз самолет потеряла.
Капитан понимающе кивнул. Как капитан судна, он прекрасно меня понимал.
– Это не был МОЙ самолет, но тем не менее… – я огляделась вокруг – по горизонту везде была дымка. – Где берег?
Капитан улыбнулся и махнул рукой.
– Шторм балла четыре? – спросила я, глядя на ветроуказатель и определяя направление и силу ветра.
– Точно так, мэм, – кивнул капитан, – четыре балла.
– Надо вылететь сегодня, – я посмотрела на часы на руке с обратным таймером – оставалось четырнадцать часов.
– Машины подготовим. На своих полетите?
– Да, сэр.
– Все сделаем.
– Потом надо где-то устроиться с приемными экранами для видеотрансляции с «птиц».
– Все готово, мэм. Вам оборудовали кают-компанию по левому борту.
– Спасибо, сэр.
– Вы действительно думаете, что там что-то есть? – капитан кивнул головой в сторону суши.
– Уверена, – мрачно сказала я.
– Да уж… Но позвольте пригласить вас на завтрак, – капитан указал на нужную дверь: – Прошу.
– Спасибо, – я приняла приглашение.
В офицерской столовой уже был народ. Патрик подскочил и помахал мне рукой. Обожаю этого парня. Такой всегда жизнерадостный, открытый. Ничто его не изменило.
– Ты видела палубу? – встретил он меня восторженным вопросом.
– Видела. Чудом выжили, – я села за стол рядом с Бартом и поздоровалась с остальными. – Дядя, ты как? – спросила я сэра Энтони.
Он был элегантен и подтянут, как всегда.
– Сегодня лучше, – скупо улыбнулся он. – Ты-то как?
– Нормально, – кивнула я. – Марк, после завтрака слетаем, сбросим «птиц». Для нас все уже устроено.
– Поешь, дела потом, – Барт поставил передо мной тарелку.
– Четырнадцать часов осталось, – напомнила я.
– Я помню. Ешь.
После еды и кофе я окончательно взбодрилась.
– Почему ты Марка берешь, а не меня? – спросил Патрик.
– Он не будет рисоваться перед публикой, как некоторые, – я взлохматила его волосы.
Он обиженно мотнул головой.
– Полетаешь еще, мы быстро. Кстати, классно сел вчера. Красиво. Я видела. На мокрую палубу, в шторм, молодец.
Его уши ровно порозовели, и он бросил быстрый взгляд на сэра Энтони, слышал ли тот. Я тоже знала, что делать. Конечно, он слышал. Патрик пошел за Бартом в оборудованную для нас кают-компанию.
– Какой славный парень, – тихо сказал сэр Энтони.
– Очень, – кивнула я. – Посмотришь, как мы взлетим? – неожиданно для себя спросила я.
– Конечно. Сегодня рисоваться будешь ты одна?
– Ну, немножко, – улыбнулась я и помчалась одеваться.
Марк был ведущим, как более опытный.
– Никакой самодеятельности, слушаться меня, – сурово сказал он.
– Есть, – козырнула я.
Он усмехнулся и кивнул на мой истребитель:
– Иди.
Взлетели мы как пущенная стрела. Я покачала крыльями, Марк меня одернул, и мы легли на курс. Мы долго решали, на какую высоту пускать «птиц», непонятна была сама природа этой иллюзии. Если это чисто видеоэффект, это одно, если какое-то поле, это другое. Решили, что сориентируемся на месте. Все было в белом тумане.
– Что за чертовщина? – пробормотала я.
– Пускаю первую «птицу». Сейчас разберемся. «Птица» ушла.
Я смотрела вниз. Похоже на клочья густого тумана.
– Есть картинка. Пересылаю.
Я взглянула на изображение. Деревья!
– Они как-то генерируют туман. Пускай «птиц».
Мы пустили равное количество наших пташек над каждой из зон.
– Все, уходим. Картинка есть, все работают.
Отлично, мы легли на обратный курс.
Марк сел первым, я, описав круг, второй.
– Не можешь просто сесть? – засмеялся Марк.
– Док, сказал, это буду уже не я.
– Док прав.
Мы быстро разоблачились и присоединились к остальным. Все были просто в оторопи.
– Фрэнсис, ты чертов бладхаунд! – Барт быстро изучал одно изображение за другим. – Даже я что-то разглядел. Они там не особенно прячутся… Вот, смотри.
Он был прав. Шахты, вентиляционные трубы, подъездные дороги.
– Они там неплохо обустроились, – сэр Энтони не сводил глаз с экрана.
Однако перевел взгляд на меня.
– Барта в деле я уже видел. Тебя в первый раз. И я не имею в виду твою деятельность в «Морган индастриз». Впечатляет. Я даже не представлял…Твой отец не зря за тебя бился, – и он снова повернулся к экранам.
У меня все зашлось внутри от его слов, но времени на эмоции не было, я переварю это потом.
– Как понять, где ее держат? – впервые заговорил сэр Мак-Артур. – Если все помещения под землей?
Он переводил взгляд с одного изображения на другое.
– Мы ввели в «птиц» параметры Карен, – уклончиво сказала я.
– Параметры?
