– Франческо, дорогой, я так вымотался с дороги, – сообщил ему кардинал, зовя пальцем слугу. Тот тут же подбежал к кардиналу и шёпотом ему что-то сказал, я не расслышала. Слуга вышел из комнаты и через минуту уже нёс графин вина и бокалы для моего отца и самого кардинала, присевших рядом. А мы с Франческо присели на диван.
– Франческо, мне надо тебе кое-что рассказать, – шёпотом обратилась к возлюбленному.
– Ну что, Франческо… Готовься… Завтра, – перебил кардинал.
– Мы готовы, – сказал он, улыбаясь и глядя на меня.
– А ты в курсе?
– В курсе чего? Церемонии? – спросил Франческо.
– Церемонии брачной ночи со свидетелями, – сказал кардинал, выпивая глоток вина. Франческо впал в небольшое недоумение, и ему явно это было неизвестно, он странно посмотрел на кардинала.
– Нет, я только сейчас об этом узнаю. Мне ничего не сообщали, – сказал Франческо.
– Я был во Франции на приёме у короля, гонец прибыл и доставил дополнительно письмо от Его Святейшества, – ответил кардинал.
Франческо эта новость явно была не по душе, и я знаю, почему. Он задумался.
– С вашего позволения, я пойду отдыхать, устал очень с дороги. Вы ужинать будете? Я, право, не смогу, – спросил у нас кардинал.
– Я бы перекусил, – ответил отец.
– Франческо, составь компанию герцогу. Миледи? – попросил кардинал.
– Простите, но я тоже устала, пойду отдыхать. Уже поздно, – ответила ему.
– Тогда прошу меня извинить, проходите в трапезный зал, вам подадут ужин, – сказал кардинал, тяжело вставая с дивана; он подымался наверх по лестнице, скрипящей под тучным телом.
Дом был двухэтажный, кардинал себе ни в чём не отказывал, жил как граф, видимо, жены у него не было. Но меня это не волновало ни капли, я думала о завтрашнем дне.
– Я покажу твои покои, – решил проводить меня Франческо. – Герцог, я скоро присоединюсь к трапезе.
– Хорошо, – согласился отец.
Мы поднялись наверх, отец остался с бокалом вина на софе.
Моя комната была третья по правой стороне, вещи уже были внутри. Комната была просторной, большой подсвечник стоял возле кровати, где горели свечи.
– Идём, присядем здесь, – пригласил Франческо, указывая рукой на кровать.
Мы, слегка прикасаясь телами, смотрели друг на друга, он прикоснулся к моей щеке, поцеловались.
– Как я по тебе скучала, Франческо, – призналась я.
– Милая, я тоже, – ответил он. – Как нам завтра быть? – внезапно спросил, продолжая целовать в губы.
– Я придумала.
– М-м… Рассказывай.
– Когда начнётся процесс?
– Процесс? – заулыбался Франческо, – такой процесс? – шутил он и заодно развязывал мне корсет.
– Да, – засмеялась в ответ, продолжая его целовать, – я спрячу у себя бутылёк с кровью, а когда будешь снимать мою ночную рубашку, аккуратно прольёшь его на нашу простынь.
– Какой хороший план, мне это нравится… Тогда проведём репетицию, – сказал Франческо, целуя мне грудь.
Мы с ним согрешили второй раз, разделяя обласканное ложе. Я так соскучилась по его поцелуям, душа словно купалась в зефире, когда была с ним. Потом Франческо ушёл к отцу, а я легла спать.
9. Невеста
Меня разбудила служанка. Я была ещё сонной, но в предвкушении сегодняшнего дня встала ранним утром. Служанка уже приготовила ванну, я сидела и отмокала в горячей воде, она же разбирала мои вещи и распаковывала венчальное платье из сундука. Я наблюдала за ней в тишине.
– Как тебя зовут? – спросила.
– Оливия, миледи, – ответила служанка, она была совсем юна, цвет волос был таким же, как у меня. Случайно увидела на её шее тёмные рубцы.
Неужели это дело рук кардинала? Не знаю, почему так подумала о кардинале, может, потому что он мне не нравился. Но действительно хозяин в этом доме только один – кардинал.
– А что это у тебя за тёмные пятна? – спросила я, служанка уже находилась возле меня с мочалкой.
– Это просто я упала неудачно, миледи, – ответила она, смотря в пол.
– И это как же ты так упала? Может, тебя ударили?
– Нет, миледи. Это случайность.
– Оливия, скажи мне правду, – потребовала, вцепившись в её руку.
– Мне нельзя говорить, – сказала она, напугавшись.
– Я не скажу ни одной живой душе, Оливия, обещаю, – сказала я, она замолчала. – Кто это сделал с тобой? – мне стало не по себе, немного стянула её кофту с горловины – тёмный рубец продолжался, и на это было неприятно смотреть.
– Это мой хозяин, – сказала она, взгляд её так же смотрел в пол.
– Кардинал? – с удивлением спросила.
– Да, миледи, – сказала она, отходя подальше.
«Да… Видно её совсем запугали, – подумала я про себя. – Кардинал? Как такое возможно? Служитель Бога, миротворца нашего. Неужели это всё притворство?! Бедная девочка!»
Домыв меня, Оливия вытерла досуха, обернув в длинное сухое полотенце, и я села на кровать. Возникла идея, скорее всего, идея использованная недавно. Я стала рыскать по своим сундукам, взяла рубиновые серьги и отдала ей.
– Никому не показывай, продай эти серьги, получишь дукаты, сможешь уехать отсюда подальше. Это всё, чем я могу тебе помочь, – мне стало жалко её.
«Если ты женщина, разве можно так обращаться, будто женщина – скотина, это ведь тоже человек», – думала про себя, глядя на неё.
Оливия обрадовалась.
– Спасибо, миледи. Вы так добры, – сказал она, покраснев.
– Спрячь это подальше, – посоветовала и улыбнулась, смотря, как она прятала мой подарок в корсет.
Потом она расчёсывала мне волосы, мы молчали. Я думала, о предстоящем свадебном обряде, о Франческо, но о свадебном обряде больше, ведь там будет мой отец.
«Не хочу, чтобы он был там и смотрел на меня с Франческо, не хочу. Ох уж этот мерзкий старый кардинал! Жаль, что я не могу об этом рассуждать вслух. Нашёл же отец себе друга!» – рассуждала мысленно.
– Миледи, вам пора позавтракать, – сказала Оливия.
– Ты уже всё сделала? – спросила я.
– Да, миледи, – Оливия поклонилась.
Я встала с кровати и подошла к зеркалу, Оливия расчесала мои густые светлые волосы, их красота всегда всех обольщала. Прилежно по бокам заколов заколки в виде жар-птицы золотистого цвета, которые напомнили, что пора прощаться с девичьей жизнью: скоро стану женой, женщиной, матерью.
– Миледи я вам приготовила это платье для завтрака, – я обернулась, Оливия держала моё платье салатового цвета с красивыми вшитыми в корсет цветами золотистого цвета. Это было одно из самых любимых платьев. Я очень любила цветы, поэтому портнихи постоянно расшивали их на моих платьях.
