— Это уже происходило? Так?
Безопасней было все отрицать. Я не доверяла Дитрих. Они с Маргаритой — не союзницы.
Но я так устала от тайн. От лжи.
— Дважды, — на глаза навернулись слезы, и я вонзила ногти в ладони. — Урсул меня остановил. Оба раза. Его когти отлично выводят из транса.
Дитрих с тяжелым вздохом отвернулась. Прошлась туда-сюда вдоль ряда парт и прислонилась к стене, скрестив руки на груди. Мои сны она считала проблемой. Очень большой проблемой.
— Кем ты себя возомнила, девочка? — спросила преподавательница после затянувшейся паузы. — Магом, способным противостоять мощнейшим силам?
Иронии не прозвучало, но я всё равно ее заподозрила и съязвила:
— Вы правы, куда уж полуцвету.
Дитрих издала нечто похожее на рычание.
— Я не о том, бестолочь. Да ты и не обычный полуцвет. Не пустой, как остальные. Я не забыла твои синие молнии. Но верх безрассудства считать, что ты справишься в одиночку. Ты не первая, кто пытался. Однако в прошлый раз за самонадеянность пришлось заплатить кровью. И жизнью.
Я поняла. Дитрих говорит о Маргарите! О той, кто встал между ней и Эмилио. Но без яда. Без злорадства. В голосе явственно прозвучала горечь.
Они соперницы? Или нет?
— Иди к себе, — неожиданно велела магиня. — Защиту огневички не снимайте. И куклу берегите. С вашей горе-воровкой разберемся позже.
— А леди Сесиль? Откуда она вообще сегодня взялась?
Дитрих закусила губу. Почти до крови.
— Очень «удачно» столкнулась со мной в коридоре, когда я шла сюда. Согласна, еще один аргумент не в ее пользу. Но это не твоя забота. Проваливай, Вейн. Проваливай!
* * *
Я не спала. Погружалась в легкое полузабытье. Чуткое и зыбкое. В такое прорываются любые звуки: скрип веток за окном, вой зимнего ветра. На соседней кровати ворочалась Агния, тщетно борясь с бессонницей. Мне снова пришлось солгать подруге, обвинив Дитрих в выдуманных грехах. Мол, изводила меня, угрожала. В результате в последующий час огневичка вдохновенно строила планы мести магине, а я мысленно уговаривала совесть повременить с упреками.
Странно. Скажи мне кто-то несколько часов назад, что я доверюсь Дитрих, покрутила бы пальцем у виска. Но сейчас я ощущала легкость, словно месяцами носила на спине булыжники, а теперь они исчезли, оставив ноющую, но не обременяющую боль. Да, признание о кошмарах вырвались сами собой. Но интуиция подсказывала: я не прогадала. Дитрих всё расскажет Эмилио. Он узнает о моих проблемах, как и хотела Маргарита. Меня подстрахуют. У Урсула появится подмога.
Маргарита. О ней в эту длинную ночь я думала больше, чем о таинственных противниках, жаждущих загнать меня в ловушку. Почему она не призвала на помощь орден и ненаглядного Эмилио? Почему сражалась одна? И отчего Дитрих не испытывает ненависти? Я бы испытывала. Наверное. Душу острой иглой колола ревность при виде Рашель, воркующей возле Ульриха. А ведь зеленоглазый поросенок мне даже не принадлежал, как Эмилио официальной невесте. У Дитрих-то имелись все основания злиться.
Может, ее горечь почудилась от переизбытка впечатлений?
Наутро с нами не разговаривал весь сектор. За исключением Шема и Лиана. Полуцветы посчитали ловушку выходкой бездарной и низкой. Никого не волновало, что это нас обокрали свои же. Собратья потребовали попросить прощения у Милли, когда та вернется из целительского блока. Агния взбунтовалась и бурчала весь день, обещая сжечь воровке лоб заново, если та сунется за извинениями.
Уроки прошли нудно. Рица я слушала, изо всех сил держа глаза открытыми. Бессонная ночь давала о себе знать. Шаадей устроил контрольную, но его наука давалась мне без усилий, да и прыти от полуветов никто в Гвендарлин не ждал. Справятся на проходной балл, и ладно. Бритт устроил практику для полноценных, предоставив нам четверым роль зрителей. Я навалилась на парту, наплевав на реакцию директора. Но Шем нервничал, пихал в бок всякий раз, когда на меня нападала дремота.
После уроков друзья отправились в тренировочный зал, а я поплелась в сектор полуцветов. Ограничения леди Виэры еще действовали. Но ноги сами понесли меня в другую сторону — к лунной башне. Нет, я не собиралась подниматься в логово Маргариты. Безумие — столь нагло нарушать правила. Скромно устроилась на ступенях, являвшихся во сне, обняла колени. Может, душа погибшей девушки почувствует, что я здесь, и даст полезную подсказку.
— Лилит?
Ох, так и заикание заработать недолго.
— Мэтр Дюваль…
Он деловито шел мимо, держа в охапку стопку книг, и сильно удивился, обнаружив меня на лестнице.
— Почему ты одна? И почему… э-э-э… тут?
Резонный вопрос. Лунная башня — не место для гуляний. Но Дюваль не сердился. Он вообще никогда не сердился. И с полуцветами разговаривал на равных.
— Я не боюсь ходить без провожатых, мэтр. Прозвучит странно, но огненный шторм принес и пользу. После изгнания виновников со мной побаиваются связываться. А башня… — я запнулась, показалось, взгляд Дюваля стал чересчур внимательным. — Это же не нарушение — сидеть тут, правда? Я не поднималась наверх.
— Интересуешься обитающим в башне духом? — спросил мэтр прямо.
— Скорее, легендами Гвендарлин в целом. Они притягивают. Как представишь, сколько всего видели эти стены, мурашки по коже.
Дюваль понимающе улыбнулся.
— Ты права. Когда я получил здесь работу, неделями бродил по замку, исследовал каждый уголок. Энергетика колледжа не давала покоя.
— Вы не учились в Гвендарлин? — изумилась я.
— Нет. Я вырос на севере Многоцветья. Познакомился с замком взрослым, но полюбил его, словно жил здесь всегда. А легенды, — мэтр вздохнул с легкой печалью, — не каждая заслуживает внимания. Например, история, связанная с лунной башней, слишком трагична. Из тех, которые лучше предать забвению.
Я мысленно чертыхнулась. Лучше? Кому? Маргариту и так предали забвению, как любого самоубийцу. Но ведь она не накладывала на себя рук. Она жертва, а не преступница, уничтожившая собственную магию вместе с жизнью.
— Вы знали погибшую девушку, мэтр?
— Почти нет. Я прибыл сюда за несколько месяцев до ее гибели. Новичку не доверили старшекурсников. Я вел занятия у первогодок.
Наверное, я выглядела разочарованной. И печальной. Дюваль отечески похлопал меня по руке.
— Не грусти, Лилит. Это история — дело прошлое. Нужно жить сегодняшним днем.
Он предложил проводить меня до сектора полуцветов, но я отказалась. Пообещала, что сама дойду, никуда не сворачивая. Но покривила душой. В голове родился дерзкий план. Элиас не хочет говорить о Маргарите. Задать вопрос Эмилио я не рискну сама. Дюваль не сумел мне помочь. Но я догадывалась, кто сможет. Если сочтет нужным. Главное, действовать аккуратно. Не вызывая подозрений.
