– Погоди немного, – сказал он, наливая из термоса горячий чай, а потом угостил ее домашними булочками с колбасой и острым сыром чеддер – сам приготовил по такому случаю. Даже сейчас, в угрюмом зале суда, ей вспоминалось тепло его плеч под одеялом и горячий завтрак.
Ждать им пришлось недолго. Спустя секунды с северной стороны послышался шум, будто палили из пушек.
– Летят! – крикнул Тейт.
На горизонте показалось темное облако, все выше, все ближе. Шум нарастал, и облако заслонило небо, не оставив ни проблеска синевы. Сотни тысяч диких гусей, клики, свист рассекающих воздух крыльев заполонили все. Полмиллиона белых крыльев шумели в унисон, и птицы снежным вихрем устремлялись к земле, свесив оранжево-розовые лапы. Гуси – сперва поодиночке, потом десятками и под конец сотнями – приземлялись в каких-то шагах от папоротников, где сидели Киа и Тейт. Небо очистилось, а луг словно покрылся пушистым снегом.
Ни один ресторан мира не мог бы сравниться с этим чудом, а домашние булочки были острее и вкуснее форели, зажаренной в миндале.
* * *
– Вы видели, как мисс Кларк зашла в номер?
– Конечно. Я открыл ей дверь, убедился, что у нее все в порядке, и уехал.
– А на другой день вы виделись с мисс Кларк?
– Мы договорились вместе позавтракать, и я за ней заехал в половине восьмого утра. Завтракали мы в блинной “Под завязку”, в девять я отвез ее обратно в мотель, и больше мы не виделись, до сегодняшнего дня. – Он метнул взгляд на Киа, но та смотрела в пол.
– Спасибо, мистер Фостер. Больше у меня вопросов нет.
Поднялся прокурор:
– Мистер Фостер, я хотел бы узнать, почему вы остановились в отеле “Пидмонт”, лучшем в округе, а мисс Кларк – столь талантливому автору, по вашим словам, одному из любимых – издательство оплатило лишь простенький мотель “Три горы”?
– Мы, конечно, предлагали, даже советовали мисс Кларк остановиться в “Пидмонте”, но она настояла на мотеле.
– Вот как? Она знала название? Сама предложила “Три горы”?
– Да, она написала в письме, что предпочла бы “Три горы”.
– А причины она объяснила?
– Нет, я не знаю, почему она его выбрала.
– Ну а я могу предположить. Вот туристическая карта Гринвилла. – Эрик, помахав картой, шагнул к свидетельской скамье. – Как видите, мистер Фостер, “Пидмонт” – четырехзвездочный отель, где вы предложили мисс Кларк остановиться, – расположен в центре города. А мотель “Три горы” – на трассе 258, близ остановки автобуса. На самом деле, если вы изучите карту, как изучил ее я, то увидите, что “Три горы” – мотель, ближайший к автобусной остановке…
– Возражаю, ваша честь, – сказал Том Милтон. – Мистер Фостер не специалист по географии Гринвилла.
– Нет, но у нас есть карта. Понимаю, что вы хотите сказать, Эрик, продолжайте.
– Мистер Фостер, если человеку нужно покинуть Гринвилл ночью, то он предпочтет “Три горы”, а не “Пидмонт”, что вполне логично. Тем более если до автобуса нужно идти пешком. Я прошу вас подтвердить, что мисс Кларк сама пожелала остановиться в “Трех горах”, а не в “Пидмонте”.
– Да, как я уже сказал, она пожелала остановиться в “Трех горах”.
– Больше у меня вопросов нет.
– Слово защите? – осведомился судья Симс.
– Да, ваша честь. Мистер Фостер, давно ли вы сотрудничаете с мисс Кларк?
– Три года.
– И при том что до встречи в Гринвилле в октябре прошлого года вы не были знакомы лично, можете ли вы сказать, что за эти годы хорошо узнали ее по переписке? Если да, что она, по-вашему, за человек?
– Да, я успел хорошо ее узнать. Мисс Кларк, насколько я могу судить, – человек мягкий, скромный. Любит природу и уединение, мне стоило труда убедить ее приехать в Гринвилл. Естественно, она избегает людных мест.
– В том числе больших отелей вроде “Пидмонта”?
– Да.
– Так, по-вашему, это естественно, что мисс Кларк, любящая уединение, предпочла небольшой отдаленный мотель шумной гостинице в центре города? И этот выбор продиктован ее характером?
– Да, я так считаю.
– К тому же если мисс Кларк не привыкла пользоваться общественным транспортом и знает, что от автобусной остановки до гостиницы и обратно придется идти пешком, то она предпочтет поселиться как можно ближе к остановке?
– Да.
– Спасибо, у меня все.
Роберт Фостер сошел со свидетельского места и сел за спиной у Киа – в одном ряду с Джоди, Тейтом, Шкипером, Скоком и Мейбл.
* * *
В тот день Том Милтон вызвал шерифа как очередного свидетеля защиты.
Судя по списку, что показывал ей Том, свидетелей осталось немного, и Киа мутило от страха. Дальше будут заключительные речи, потом – решение присяжных. Пока выступают в ее защиту свидетели, есть надежда на оправдательный приговор или хотя бы на отсрочку. Лучше бы суд тянулся вечно и до приговора так и не дошло. Киа пробовала унестись мыслями в луга с белоснежными гусями, как поступала до сих пор, но ей виделись лишь тюрьма, решетка, сырые стены. Порой мерещились электрический стул, ремни.
Дыхание у нее сбилось, голова налилась свинцовой тяжестью. Киа обмякла, уронила голову на руки. Том, собиравшийся начать допрос шерифа, оглянулся и тут же рванулся к девушке.
– Ваша честь, прошу объявить небольшой перерыв. Мисс Кларк требуется передышка.
– Принято. Перерыв пятнадцать минут.
Том помог девушке встать и вывел ее через боковую дверь в небольшую совещательную комнату, где Киа без сил упала на стул. Адвокат сел рядом.
– В чем дело? Киа, что с вами?
Киа закрыла лицо руками.
– И вы еще спрашиваете! Разве непонятно? Это выше сил человеческих! Мне плохо, я устала, я ни минуты больше не выдержу. Это обязательно? Может, обойдутся без меня?
Лишь одно ей было сейчас по силам, лишь одного хотелось – вернуться в камеру и сжаться клубочком рядом с Воскресным Судьей.
– Увы, нет. Если по делу может быть вынесен смертный приговор, без присутствия обвиняемого не обойтись.
– А если я не могу? А если я отказываюсь? Что они мне сделают, оставят в тюрьме?!
– Киа, таков закон. Вы обязаны присутствовать, да и так будет лучше для вас. Если подсудимого нет в зале, присяжным проще признать его виновным. Киа, осталось всего ничего.
– Мне от этого не легче, понимаете? Дальше будет только хуже.
– Это еще неизвестно. Не забывайте, мы можем подать апелляцию, если все обернется не в нашу пользу.
Киа не ответила. При мысли об апелляции ей сделалось еще хуже – значит, затаскают ее по судам, вдали от родных болот. Большие чужие города, небо без чаек.
