– Конечно-конечно, Гвидо. Разумеется, тебе нужно посетить отшельника. Очень нужно. – Она склонилась к нему. – Гвидо, я возьму с собой детей и стражу. Тебе не обязательно нас сопровождать.
Король просиял:
– А! Уфф. Хорошо, дорогая, если ты настаиваешь…
– Разумеется, – подтвердила она.
* * *
Стоило королю отправиться восвояси к отшельнику, как замок закипел, не поспевая за распоряжениями королевы.
– Груды еды сюда! – велела она. – Живее, живее!
И, пока король мирно сидел в хижине отшельника, из ворот замка выехала целая процессия: королева, королевские дети, дегустаторы, двадцать королевских стражников, тридцать слуг и шестнадцать повозок, гружённых продуктами.
Настроение у экспедиции было приподнятым. Никто, кроме королевы, не знал, почему они отправились в это путешествие, и никто, включая королеву, не знал, какой приём их ожидает, но утро было таким ясным, и солнце отражалось от стен замка у них за спиной и переливалось в водах расстилавшейся перед ними реки Вайноно. Телеги скрипели, слуги болтали, лошади ржали и гарцевали под всадниками.
Принц Джанни ехал рядом с матерью, принц Вито и принцесса Фабриция следовали за ними. Все они были верхом на сияющих белизной лошадях. Следующими ехали Пия и Энцио на двух гнедых конях. Сидеть в седле ровно стоило им большого труда. Королевскую семью и дегустаторов окружали королевские стражники в алых плащах с золотыми бляхами, а следом длинной процессией тянулись повозки с едой.
Глава 46
Милость
– Отшельник, мне нужно сделать что-нибудь по-королевски.
Отшельник сидел напротив, мягко сложив руки на коленях.
– По-королевски?
– Да, благородно. Или отважно и смело. Во всех рассказах Сказителя король совершает какой-нибудь благородный поступок.
– Например?
– Король знает, как решить проблему. Он делает мир лучше. Как в этой истории с вором: в повествовании Сказителя вор будет непременно найден.
– И как король поступит с этим вором?
Король хотел было ответить: «Казнит его!» – но вспомнил, что в сказках, которые рассказывал Сказитель, король обыкновенно миловал вора. А если тот и погибал, то обычно от руки кого-то, кто слишком сильно ударил его мечом. Часто это был принц, гораздо реже – король, которые слишком поздно понимали – и странно было сейчас это осознавать, – что вор зачастую был виновен в столь мелкой провинности, как кража буханки хлеба для своей голодающей семьи.
– Так как же поступил бы король, – повторил свой вопрос отшельник, – тот король из сказки, если бы он поймал вора?
– Ты мог бы решить, что король казнил бы вора, и это было бы справедливо, но я вынужден признаться, что в тех историях, которые рассказывает Сказитель, я немного сочувствую ворам.
– И почему же? – поинтересовался отшельник.
На платье отшельника король заметил тёмный меховой шарик. Ему захотелось протянуть руку и потрогать его. Это было похоже на мех лисы или кошачью шерсть.
– Те воры, они крадут совсем понемногу. Буханку хлеба, мешок зерна… Их семьи голодают. Разумеется, воровать дурно, особенно – у короля! Люди не смеют красть всё, что им заблагорассудится.
– Думаю, вы правы, – откликнулся отшельник. – В конечном итоге, король всегда прав, не так ли?
– Разумеется, – ответил король и сразу понял, что это неправда. Как может быть, чтобы король был всегда прав? Откуда он знает, как поступать?
Отшельник прервал его размышления:
– Ваше величество, позволите ли вы просить вас об одной милости?
Милости? Король был потрясён. Он ожидал от отшельника мудрости и не любил, чтобы его прерывали ради выпрашивания каких-нибудь милостей.
– Что такое? – спросил он. – Какой ещё милости? – Король не мог скрыть нетерпения.
– Я бы хотел побеседовать с дегустаторами, если ваше величество не возражает.
– С дегустаторами? Ты хочешь побеседовать с дегустаторами? – Это была странная просьба. Король подумал, что она вполне безвредна, но всё же странно. Ему не пришло в голову просто спросить, зачем отшельник хочет поговорить с дегустаторами: для этого его голова была слишком забита его собственными проблемами.
– Ладно-ладно. Говори, если хочешь.
– Благодарю вас.
Король сел неподвижно, ожидая наконец услышать от отшельника мудрую речь.
Тот закрыл глаза – добрый признак того, что скоро он заговорит, – и сделал глубокий медленный вдох и затем такой же выдох. Потом, открыв наконец глаза, отшельник изрёк:
– Тот, кто витает в облаках, не видит золота под ногами.
«Золота?» – подумал король. Он машинально посмотрел под ноги, но увидел лишь несколько желтовато-коричневых волосков, которые он рассеянно поднял.
– Да-да, – пробормотал он, пытаясь усвоить этот перл премудрости. Но, по правде говоря, он был разочарован. Облака? Золото? Какое отношение это имеет к благородным королевским деяниям? Возвращаясь от отшельника, он размышлял о том, легче ли королеве понимать её отшельницу, чем ему – его.
Глава 47
Нежданный приём
Процессия лилась из замка вниз по склону холма. Одетые в красные плащи королевские стражники верхом окружали королеву, королевских детей, Энцио и Пию. Позади них стучали колёсами гружённые продовольствием телеги и шли слуги. Небо над их головами было таким синим, что казалось, в нём отражаются васильки, покрывавшие склон холма. Лишь пара белых облаков оттеняла эту голубизну. Алые маки и жёлтые лютики там и сям разрывали ковёр из васильков и высокой травы, и всё это разноцветие слегка колыхалось под лёгким ветерком.
– Очаровательный день! – воскликнула королева.
Пия подставила лицо солнцу, вдыхая воздух, который был так душист и так освежал её щёки. Она сидела на лошади – так высоко от земли, что казалось – до неба уже рукой подать.
Принц Джанни смотрел на Пию, любовавшуюся небом. Проследив за её взглядом, он тоже заметил, как сине небо и как белы облака. Прежде он редко смотрел на небо и теперь мысленно удивлялся, отчего это не приходило ему в голову: ведь оно так прекрасно.
Принцесса Фабриция наблюдала за Энцио. Он был так хорош верхом, казался таким красивым и сильным! Она одновременно стеснялась своего интереса к дегустатору и была уязвлена тем, что он не обращал на неё внимания. Вместо этого Энцио смотрел на шедших рядом с ним слуг. По правде говоря, у его улыбки был всего один адресат: молоденькая служанка. Служанка!
