– Прошлым вечером она слышала вполне сносно.
Они проскользнули вдоль стены хижины к узкому окошку, и Пия осторожно отодвинула краешек занавески. Внутри было темно: огонь не горел и синьоры нигде не было видно.
– Наверное, она ушла, – сказал Энцио. – На рынок.
Пия подумала, что они бы наверняка встретили её по пути. Что-то в комнате выглядело странно, но Пия не могла понять что.
Внезапно она ощутила лёгкое подрагивание амулета на своей шее.
– Энцио, пошли со мной, – позвала она брата, поспешно возвращаясь к дверям.
– Ты хочешь войти?
Пия могла и не отвечать: она уже толкнула деревянную дверь и шагнула через порог. Немного постояв, Пия вернулась назад:
– Энцио, она ушла.
– Я уже понял.
– Нет, я имею в виду – совсем ушла. У неё на стене висело большое распятие – его больше нет, и кошки тоже исчезли.
Пия и Энцио вернулись на рынок. Они бродили по тесным проходам в надежде услышать какие-нибудь слухи.
– Пия, он вернулся. – Энцио за рукав потянул сестру в дальний угол рынка. Там на своём стуле восседал Франко в окружении небольшой группы селян. Пии и Энцио пришлось подойти ближе, потому что Франко говорил тише обычного.
– …говорю же вам – они даже ко мне домой пришли, – рассказывал Франко.
– И ко мне, – кивнул кто-то из односельчан.
– И ко мне тоже.
– Ко всем!
– Кричали, и мечи наголо…
– Они искали вора!
– Ещё одного?
Франко откусил кусок булки и продолжил с набитым ртом:
– Пфф! Ещё больше воров!
– Но они же не местные? – спросила худая сморщенная женщина.
– А откуда же им взяться, если не местные? – парировал Франко.
Тихий вздох пронёсся по толпе.
– Слышали о старухе Ферелли? – продолжал Франко.
– Нет, а что?
– Они её забрали.
– Кто забрал?
Франко медленно жевал свою булку.
– Они, конечно. Королевские стражники.
– Не может быть!
– Только не синьору!
– Но за что?
Франко подался вперёд и перешёл на таинственный шёпот:
– Я слышал, будто она – тоже из этой воровской шайки.
– Да ну!
– Не может быть!
– Это невозможно!
Франко вонзился зубами в булку.
– Я не знаю, так это или нет. Я говорю, что слышал, и мне нечего добавить.
– Куда же её забрали?
Франко медленно пожевал, проглотил и ещё сильнее наклонился вперёд, так что его огромная туша едва удерживалась на маленькой табуретке.
– Как куда? – прошамкал он. – В темницу, в казематы замка.
– Нет!
– А в замке есть казематы?
Франко пожал плечами:
– Разве не в каждом замке есть казематы?
Пия и Энцио медленно брели домой с рынка.
– Ты думаешь, это синьора? – спросил Энцио. – Думаешь, она может быть воришкой?
– Нет. Этого не может быть. Но тогда…
– Что?
Пия остановилась и потрогала ногой лужу. Она стояла и смотрела, как вода наполняет её соломенную сандалию.
– Есть в ней какая-то тайна, тебе не кажется?
Энцио наклонился и поднял из лужи круглый камешек.
– Ага. Что-то загадочное.
– Зачем она нам это дала? – Пия коснулась спрятанного за воротом амулета.
Энцио внимательно изучал почерневший от воды камешек с блестящей крапинкой на одном из боков.
– Может, она их украла. Может, ей надо было от них избавиться.
Пия потрогала мешочек у пояса.
– Тогда у нас, получается, ещё больше краденых вещей. Не нравится мне всё это.
Подойдя к дому Пангини, они услышали низкие голоса. У входа стояли два королевских стражника, допрашивавших старика.
Заметив Пию и Энцио, старик энергично затряс головой и громко сказал:
– Нет, я не знаю, где Пангини и дети.
– Старик, не ори!
– Простите, я плохо слышу, потому и говорю громко…
Пия и Энцио попятились, и им почти удалось сбежать, но тут у них на пути выросли ещё два стражника.
Глава 30
Похищение
Королевские стражники вытащили Пию и Энцио на улицу возле хижины Пангини и, подсадив вверх на лошадей, сели верхом и поскакали через деревню, крепко прижимая детей к себе. Взглянув на лицо Энцио, Пия вздрогнула: оно было полно ужаса. И она не могла ободрить его ни словом, ни взглядом – да и сама, по правде говоря, была перепугана до смерти. Пия не сомневалась, что их везут в темницу и, несомненно, обвинят в воровстве. И как же могло бы быть иначе, если у неё к поясу привязан мешочек, а в нём – кожаный кошель?
Весь этот страшный путь по деревне, по мосту через бурную Вайноно и вверх по холму к возвышающемуся на нём замку она ни секунды не сомневалась, что их выдала синьора Ферелли. Ах, как хотелось бы Пии никогда ничего о ней не слышать и вовсе не знать эту жуткую женщину! Её сердце трепыхалось в груди так, будто собиралось сбежать из её тела и улететь в небеса. Она подумала было отвязать мешок и выбросить его, но как это сделать, не привлекая внимание королевских стражников? Они обречены. Обречены.
Они ехали дальше и дальше, и Пия слушала цокот копыт, вдыхала запах лошадиного пота и ощущала у себя на талии руки королевского стражника, крепко сжимавшие её туловище: увы, она прекрасно понимала, что они делают это не для безопасности ребят, а чтобы они – воришки! – не сбежали из их цепких лап. Процессия выехала из окутывавшего долину реки тумана на залитый солнцем луг, и их взорам предстал замок Корона: он блистал и переливался всё ближе и ближе – они ещё никогда в жизни не видели его так близко, – и вот теперь они ехали к нему, уверенные, что там их ждёт верная смерть.
Когда королевские стражники въехали в ворота замка, Пия почувствовала, как сжалось её сердце: стены были так высоки, так величественен сам замок и его угодья, так высоки его башни. У неё захватило дух.
Стражники остановились возле каменного здания, из которого вышел сгорбленный старик.
– Это они? – спросил стражник.
Старик кивнул, и стражники двинулись дальше, по роскошным садам во двор, где было полно солдат и челяди. Человек с топором схватил трепыхающуюся курицу за горло и перекинул через плечо. Поймав взгляд Энцио, Пия коснулась рукой шеи и слабо улыбнулась в тщетной попытке его успокоить.
