Сади села напротив Клары, не проронив ни слова. Они настороженно смотрели друг на друга, ни одна из них не решалась начать разговор. Первой взгляд отвела Сади. Она принялась вертеть плошку с кубиками сахара и Клара с удивлением отметила, что руки у Сади дрожали.
— Полицейские уже успели с тобой пообщаться? — наконец спросила Клара, изумляясь собственному голосу, звучащему громко и уверенно, без плаксивых ноток, которые она ожидала услышать.
Сади утвердительно кивнула.
Клара сглотнула.
— Что ж… ты видела Люка? Знаешь, где он?
В ответ на это Сади категорично замотала головой.
— Нет! Последний раз я его видела во вторник на работе, богом клянусь, Клара!
— До этого момента… вы продолжали встречаться?
Сади вновь покачала головой.
— Как давно? — Ее голос сорвался и она поморщилась от того, насколько унизительной была вся эта ситуация в целом. Она откашлялась и заново спросила: — Как давно ты трахаешь моего парня?
Сади бросило в краску. Ее безупречная кожа начала покрываться темно-розовыми пятнами.
— Это было всего лишь раз.
Клара недоверчиво фыркнула. Мак говорил по-другому. Впервые ее обида на Люка уступила место холодному презрению. Не важно, красавица она или нет, Люку действительно был нужен этот лживый ребенок? Неужели?
— Я знаю, что это неправда, — сказала Клара. — Тебя сколько-нибудь волновало, что у него есть девушка?
Глаза Сади наполнились слезами.
— Мне очень жаль, Клара. Мы не хотели, чтобы так вышло.
Мы. Ирония заключалась в том, что Клара всегда симпатизировала Сади; они частенько болтали во время офисных вечеринок, смеялись в пабе над чокнутым боссом Сади. Слишком милая, готовая угождать, Сади не могла представлять угрозу, да и у Клары не было привычки думать о других женщинах с этой точки зрения. Возможно, и стоило бы, как она сейчас с горечью размышляла.
— Почему вы расстались?
— Он бы не… он не хотел тебя бросать. Сказал, что любит и хочет на тебе жениться, — Сади расплакалась, — сказал, что я была ошибкой.
Клара ничего не ответила и Сади быстро произнесла:
— Ты, конечно, меня ненавидишь. Я уверена. Но я не такая ужасная, Клара. Правда. Только… ты не знаешь, где он? Думаешь, с ним все в порядке?
Клара поднялась.
— Откуда мне знать, Сади? — сказала она вяло. — Твою мать, я уже вообще больше ничего не знаю.
Вечером, когда Клара шла к подземке, позвонила Роуз. Она помедлила, одолеваемая усталостью, поводила пальцем по кнопке приема вызова, решая, сможет ли еще раз повторить Роуз то, о чем они уже говорили с сержантом Андерсоном. В конце концов она ответила, осознавая, что пропажа Люка была для Роуз более тяжким испытанием, чем для нее самой.
— Привет, — сказала она, — как дела?
— Ох, Клара. Я этого не вынесу. Всё кручу в голове, где он может быть, всё ли с ним в порядке, известно ли ему, как мы все его любим, — послышались сдавленные всхлипывания.
— Я знаю, — тихо ответила Клара, — насколько это тяжело для вас. — Она помолчала. — Как держится Оливер?
— Очень плохо. Он ужасно подавлен. Вся эта ситуация вызывает крайне болезненные воспоминания, как ты, наверное, догадываешься.
— Мне жаль.
— Я волнуюсь за него, Клара. Он почти не ест и не спит, запирается у себя в кабинете, со мной практически не общается.
Клара всем сердцем переживала за Роуз. Ей было известно, как сильно Роуз любила Оливера; ее всегда трогало, насколько глубоко та была привязана к мужу, как гордилась им, несмотря на собственные значительные успехи. Для Клары прочный брак Лоусонов оставался примером, достойным подражания; в его основе лежало великодушие и деятельное участие в жизни друг друга, тогда как отношения между ее родителями были замкнутыми и недоброжелательными.
— Для нас такое утешение знать, что у Люка есть ты, — продолжила Роуз, — у всех нас есть. Ищешь его, помогаешь полиции. Понимаешь, ты для нас как дочь.
Клара на мгновение прикрыла глаза, пронзенная болью.
— Не волнуйся, — ответила она, — все будет в порядке.
— Не перестаю думать о тех ужасных сообщениях. Расскажи мне еще раз, связывает ли их сержант Андерсон с тем, что произошло?
— Не думаю, что ему уже известно, как…
— Но они должны быть связаны! Тот же человек, что проник к вам в дом, сделал снимки…
Клара на секунду засомневалась, стоит ли рассказать Роуз об интрижке Люка, о ее намерении расстаться с ним, о том, что Люк причинил ей слишком много боли, чтобы продолжать беспокоиться о его местонахождении. Но прежде чем сформулировать мысль до конца, Клара уже знала, что так не поступит. Что бы ни сделал Люк, чтобы ни случилось — она не сможет обойтись подобным образом ни с ним, ни — в особенности — с его родителями. В конечном счете, их вины в произошедшем не было.
— Я сейчас захожу в подземку, — сказала она вместо этого. — Обязательно позвоню вам, как только будут новости от полиции. Роуз, тебе нужно оставаться сильной. Мы его найдем. Я обещаю.
Сев на Северную линию несколькими минутами позже, Клара принялась размышлять о горе, выпавшем на долю Роуз. Она мысленно вернулась на год назад в Саффолк. В этот день родители Люка организовали деревенский праздник, чтобы собрать средства для местной девочки, больной лейкемией. Повсюду были расставлены палатки с едой, организованы игры, танцы, звучала живая музыка; пришли все жители деревни и в воздухе витала атмосфера праздника, общности и доброй воли. Клара наблюдала, как задорно отплясывала Роуз под музыку деревенского оркестра, в то время как улыбающийся Оливер руководил состязаниями по перетягиванию каната и сшибанию кокосовых орехов. Несмотря на долгие недели непростой подготовительной работы, время и деньги, потраченные на организацию мероприятия, она видела с какой самоуничижительной скромностью они отметали все поздравления и выражения благодарности. И только когда родители девочки, для которой был организован праздник, подошли к Лоусонам и обняли их обоих, Клара отметила, что они были тронуты и рады успеху того дня.
Когда поезд медленно подъезжал к Олд-стрит, Клара поднялась, с горечью осознавая, насколько жестока жизнь. Почему плохие вещи случались с теми, кто, казалось, их меньше всего заслуживал? Разве Оливер и Роуз уже не достаточно пострадали? Она вышла из вагона на платформу, преисполненная решимости сделать все возможное, чтобы помочь родителям Люка отыскать его.
Мак поджидал ее на улице около дома. Прислонившись к стене, он опасливо смотрел на приближавшуюся Клару. Мак поднял руки, словно сдаваясь:
— Только хотел поинтересоваться, как ты, — сказал он.
Она вздохнула, слишком уставшая, чтобы прогнать его прочь.
— Пошли.
