Девушка выпрямилась, показав отличную осанку, с вызовом спросила:
– Ты, лысый! Че-то не нравится?!
– Красиво.
* * *
Таджик повысил голос:
– Убер, ты не слушаешь. За что она сидит, по-твоему?
– За красоту, конечно.
Таджик вздохнул.
– Убер, не до шуток.
– Ладно, за что она сидит?
– Убила своего парня. Расчленила его ножом. Представляешь? Куски по мешкам разложила. И спокойненько так чаек заварила и сидит пьет. Вот женщины пошли.
– Это да. Серьезные женщины, палец в рот не клади.
– Самое забавное. Она ведь действительно балерина, самая настоящая. До Катастрофы училась в знаменитом Вагановском училище.
– Это… балетное, что ли? – спросил Убер. – Я в этом не очень разбираюсь.
– Да. Элитное, лучшее в мире. Было.
Скинхед на мгновение задумался. Потом улыбнулся.
– Дагон, – позвал Убер. Флегматичный автоматчик повернулся.
– Да?
– Хочешь повеселиться?
– Ага.
– Пошли, подыграешь мне.
* * *
Скрипнула дверь. Убер и Дагон вошли нарочито неторопливо, пряча улыбки. Дагон отошел к стене, прислонился плечом. Убер оглядел Дашку.
Та продолжала сидеть, обняв колени руками и опустив голову. Красивые колени, оценил Убер. И спина очень даже ничего.
– Дашенька, – сказал Убер ласково. Балерина вскинула голову, обожгла его взглядом темных глаз. – У меня к тебе пара вопросов.
Дашка прищурилась. Опасная девушка, подумал Убер. Но виду не подал.
– Твоего бывшего парня, – заговорил скинхед, – обнаружили разрезанным на кусочки и сложенным в мешки. Убийцу так и не нашли. Удивительное совпадение, я считаю.
– Думаешь, это я? – спросила Дашка с вызовом. Глаза бывшей балерины блеснули.
– Не имею никакого желания выяснять, – сказал Убер. – А ты, сержант?
– Ни малейшего, – подтвердил Дагон невозмутимо.
Дашка перевела взгляд с одного на другого. Оба рослые и сильные, так просто не свалишь. Убер покивал.
– Но все-таки интересно придумать какую-нибудь версию, – сказал он.
– Да, мне тоже, – согласился Дагон.
Убер повернулся к Дашке и заговорил:
– Я вообще думаю, что тебя посадили просто так. Ты невиновна, тебя подставили. А зарезала его та симпатичная блондиночка из соседнего отсека, к которой он бегал тайком от тебя. Зарезала, видимо, от счастья, что ее регулярно трахают. Это ведь мотив, как думаешь, сержант?
– Сильнейший мотив.
– От счастья люди дуреют, – наставительно изрек Убер. Поднял вверх палец.
– Согласен.
– Берут впервые в жизни нож и пластают, как заправские охотники.
– Или как балерина из Вагановского, – добавил Дагон.
Убер поднял брови.
– Отличное сравнение, сержант.
– Спасибо, Убер.
– Ненавижу вас, уроды, – выплюнула Дашка. Лицо девушки исказилось. – Свиньи!
– Кому это она? – удивился Убер.
– Вам, сэр, – сказал Дагон.
– Как трогательно, когда ты зовешь меня «сэр».
– Спасибо, сэр. Это моя работа, делать вам приятно.
– Идите на хер, дебилы! – закричала Дашка. Вскочила на ноги. – Хватит! Заткнитесь! Замолчите! Чтоб вы сдохли! Фак ю!
Убер засмеялся. Дагон многозначительно поднял бровь.
– Да, я убила этого тупого урода! – Дашка завелась. Шагнула вперед, цепь кандалов звякнула. – Разрезала на куски! Ничего вы не докажете! Ничего! Никто!
– Да мне наплевать, – сказал Убер негромко. Дашка замолчала. – Я просто ищу отчаянных людей. Ты, похоже, достаточно отчаянная.
– Для чего?
– Для одного странного задания.
Долгое время она молчала. Наконец проговорила:
– Что нужно делать?
– Так тебе интересно? – Убер улыбнулся. – Хорошо. Два условия: первое – нужно убивать веганцев. Много и часто.
– Всего-то? – Дашка рассмеялась с презрением. Убер с Дагоном переглянулись, Дагон поежился, Убер поднял бровь. – А второе?
– Второе и самое важное: делать это с удовольствием.
4. Чех
– Этого откуда взяли? – Убер брезгливо подцепил носком ботинка грязную тряпку, которая оказалась курткой спящего. Откинул в сторону.
Тот заворчал, закашлял, снова скорчился, подтянул колени к груди. На человеке были драные коричневые брюки и куртка на голое тело.
– За что он здесь? – спросил Убер.
Дагон открыл папку, перелистал.
– Нарушение комендантского часа, – зачитал он громко. – Подрался с патрулем.
– И все? – удивился скинхед.
– Да вроде бы… – Дагон пробежал глазами строчки. – О, сломал офицеру челюсть…
– Нормально, – оценил Убер. – Уже есть с чем работать.
– …и пытался его поджечь.
Скинхед снова подцепил носком ноги куртку. От нее шел резкий запах гари.
Тип резко развернулся. Сел на лавке.
– Ты кто? – спросил Убер.
– Конь в пальто, – ответил человек. У него была длинная, до плеч, черная с легкой сединой шевелюра. Красивый профиль с орлиным, долгим носом. Усы и борода – правда, спутанные, грязные. Глаза зато – злые и живые.
– Дашь пальто померить? – Убер насмешливо разглядывал гостя. – Эй, горец, я к тебе обращаюсь!
– Он не горец, он татарин, – негромко проинформировал Дагон из двери.
– Какая разница! – Убер отмахнулся.
– Э, не скажи. Эй, Радик! Просыпайся! – прикрикнул сержант.
– Я Айрат, – сказал негромко человек, – а не Радик. Как вы заебали.
– Нормально. Я запомню, – успокоил его Убер. – Может быть. Давно здесь сидишь?
– Не считал. Чего надо?
– Мы ищем для одного опасного дела приличного взрывника. Ты вроде бы служил в войсках Альянса?
– Было дело.
Убер помедлил, покачался с носка на пятку.
– А еще говорят, ты когда-то служил в войсках Вегана. Это тоже правда?
Айрат помедлил, лицо странное. Словно опаленное пламенем.
– Было и такое, – произнес он спокойно. Убер кивнул.
– А почему ушел?
Айрат молчал.
– Да ладно тебе, – хмыкнул Убер. – Не Родину продаешь. Мне просто интересно.
