– Ну да, ведьмы так делают. Оргии, все дела. Поэтому у них ша́баш. А у нас с тобой, суровых мужиков, шаба́ш – это просто конец работы. И сегодня без оргий, извини. Давай, парень, до завтра. – Он поднялся, закинул на плечо дробовик.
– А вы куда? – Юра почему-то постоянно сбивался то на «ты», то на «вы». – Ты куда?
– К старым друзьям заскочу. – Убер усмехнулся. – Семь верст – это вообще не крюк для бешеного скинхеда.
– Так они вроде уезжают сегодня? – сказал Юра. Убер переменился в лице. – Раз обедать не пришли?..
2. Марта
Фонарь высветил на путях препятствие.
На пути дрезины стоял человек. Бритый налысо, высокий, широкоплечий и – очень знакомый. Стоял и не собирался уходить.
Дрезина нехотя затормозила. Искры погасли в темноте. Младший выругался себе под нос. Дрезина остановилась в двух шагах от человека.
– Опять ты, лысый? Ты не находишь, – сказал старший мортус. – Что это уже дежавю?
– Меня зовут Убер. У меня к вам дело.
Мортусы переглянулись.
– И? – спросил старший. Человек по имени Убер подошел к платформе, на которой лежали запакованные в брезент и скотч тела. Четыре тела. В брезентовой упаковке они выглядели, как близнецы.
– Разворачивай, – велел Убер.
– Что? Ты кто такой вообще?
– Прохожий, – сказал Убер.
– Так иди… мимо.
Убер взглянул на него, младший мортус замолчал.
Старший помедлил. Он был старый и опытный, и нутром чувствовал, что здесь все непросто. Он вздохнул, покачал головой. «Как эти живые нетерпеливы. То ли дело мертвые».
– Что ты хочешь узнать? – спросил он.
Они вскрыли коконы, забранные с «Обводного». К двум коконам, что везли мортусы, там добавилось еще два. Один – какой-то мужик. Убер кивнул. «Бывает». Второй…
Вернее, вторая.
Мортус расшнуровал брезентовый сверток. Откинул полу и отступил в сторону.
Убер сделал шаг, остановился. У него вдруг заледенели руки. Вот сука…
– Ты сам этого хотел, – сказал старший мортус. Скинхед медленно кивнул. – Это она?
Убер посмотрел. Затем зажмурился, потряс головой.
Выпрямился.
– Да, думаю, она.
Оказывается, он все это время надеялся, что это не так. Что она жива. Что он может вернуться к Мике, привести ее маму за руку – и «жили они долго и счастливо». Так иногда хочется побыть добрым волшебником в этом жестоком отвратительном мире.
В саване была Марта. Девушка с той фотографии. Пропавшая мама Мики. Несмотря на синяки и огромное синее пятно в половину лица, ее легко было узнать.
– Отчего… – Голос вдруг сел. Убер откашлялся. Неожиданно захотелось выпить до такой степени, что рот наполнился слюной, а желудок свело. «Спокойно», велел Убер своему дракону. «Не сейчас».
– Эй, парень, – протянул мортус. – Как же тебя взяло…
– Отчего наступила смерть? – спросил он.
Старший мортус покачал головой. Не положено рассказывать.
Убер поднял голову. Мортус отшатнулся. В голубых глазах скинхеда горело безумие. И ледяная, жуткая ярость. Такие не отступают.
«Да и мне самому интересно», – подумал старший мортус. Впервые за долгое время монотонной работы что-то шевельнулось у него в душе. Тайна. Этот бешеный голубоглазый мотивировал лучше, чем десять пинков под зад.
Чем сто.
– Кхм… посмотрим, – сказал старший мортус. – Помоги, – велел он младшему.
– Не положено… – начал тот.
– Делай, что сказал.
Тело было очищено от одежды и ритуальных повязок. На груди девушки был Y-образный надрез, грубо зашитый. Значит, ей делали вскрытие, понял Убер. Интересно-интересно.
Мортус оглядел девушку.
– Кровоподтеки, порезы. Угу-угу.
– Ее били? – спросил Убер.
Мортус кивнул.
– Да, и очень сильно. Синяки разного времени, есть даже недельные. Следы от веревки на запястьях и лодыжках. Несколько ребер сломано.
– А это? – Убер показал на жуткое синее пятно.
Мортус пожал плечами.
– Ничего не значит. После смерти часто появляются пятна. Скорее всего, она упала лицом на пол, уже мертвая. Но, может, и нет.
– Ее изнасиловали? – Голос скинхеда был холодный и ровный. Только воздух вокруг словно звенел от напряжения. Точно был насквозь пронизан электричеством.
Мортус помедлил. «Кажется, тут все может закончиться большой кровью», – подумал он. Вздохнул и заговорил:
– Кровоподтеки на внутренней поверхности бедер. Разрывы влагалища. Разрыв ануса. Ожоги на ягодицах – возможно, от сигарет. Следы порезов, некоторые загноившиеся.
Убер стиснул зубы, пошатнулся. Усилием воли удержался на ногах. «Спаси мою маму, ангел».
Дракон внутри него расправил чудовищные крылья и расхохотался.
«Убей их всех».
– Да, ее зверски изнасиловали. Много раз. Издевались.
– Она пропала месяц назад.
– Видимо, все это время ей приходилось… – Мортус попытался подобрать слово: – …несладко.
Несладко, с-сука. Убер сжал зубы – до боли. «Почему я не пришел сюда на полтора месяца раньше?! Чем я, черт побери, был таким важным занят?!» Он почувствовал ярость и бешеное, невозможное презрение к себе.
– Как она умерла?
– От удара в затылок, скорее всего. Перелом основания черепа. Возможно, когда убегала. Не знаю.
– Значит… – Он помедлил. Как же это сказать? Не спросить же напрямую о драконе. – Звериных следов нет?
Мортус задумался. Покачал головой.
– Есть несколько укусов на плече. Вот здесь. Но это явно человеческие зубы. Раньше такие укусы назывались «укусы страсти». Но сам понимаешь, это далеко не означает, что страсть – взаимная.
Убер выдохнул сквозь зубы.
Кивнул. И ушел.
– Спасибо, – крикнул он, обернувшись.
Мортусы переглянулись.
– Кажется, нам лучше поторопиться, – сказал старший мортус. – Быстрее.
– Почему?
– Потому что я так сказал.
«Иначе нам придется везти как минимум на несколько трупов больше», – подумал мортус.
– Быстрее!
Дрезина дернулась, заскрипела и покатилась, неторопливо набирая скорость. Туда, в темноту туннеля. К Кладбищу. К дому.
4. Автоответчик Бога
Маясь от непонятного смятения, он пришел в «Спятившего краба». Бармен посмотрел на него с удивлением, потянулся за бутылкой… Убер покачал головой: сегодня не надо.
