– Он знает, – устало сказала она, поворачиваясь к сестрам.
Слегка встревоженные, брауни округлили глаза.
– Он развеял мои чары, когда я направлялась сюда, – пояснила Луна, наконец-то разжав стискивавшие локти пальцы и опустив руки.
Казалось, синие глаза Девена закрыты ставнями в преддверии бури – столь мало в них удавалось прочесть. Служба Уолсингему послужила ему великолепной школой, вот только прежде он никогда не выстраивал этакой обороны против нее… Впрочем, винить его не в чем.
– Итак, мастер Девен, теперь вы знаете все, – сказала ему Луна. Собственный голос прозвучал в ушах, точно чужой. – При дворе смертных орудуют дивные. Хотя большинство являются туда незаметно и не носят чужого обличья, подобно мне.
Щека Девена дрогнула. Когда же он заговорил, его голос тоже зазвучал неестественно, вовсе не так, как всегда.
– Значит, этой особой все время были вы. А я-то подозревал Ди…
– Какой особой? – недоуменно спросила Гертруда.
– Неизвестным игроком, – пояснила Луна, не сводя глаз с Девена. – Чье тайное влияние на политику Англии вызвало подозрения у его господина, Уолсингема.
Уголок губ Девена дрогнул в горькой усмешке.
– Вы все это время были у меня на глазах.
В ответ Луна рассмеялась с тою же горечью.
– Похоже, сегодня – ночь откровений. Вы, мастер Девен, и правы, и нет. Я была не самим игроком, но нитью, ведущей к нему. Дело в том, что в Англии не одна, а две королевы. И вы, служа одной, ищете другую.
Ее слова проникли за фасад стоического равнодушия, выстроенный Девеном во время их ожидания, и явили взору спрятанное за ним изумление.
– Две королевы?..
– Ну да, – подтвердила Розамунда. – Возможно, тут-то и зарыт ответ на вопрос, который вы, леди Луна, задали нам перед тем, как нам помешали.
Этого оказалось довольно, чтоб Луна забыла о Девене.
– Что?!
Тем временем Гертруда поспешила в дальний угол комнаты. Спустя минуту что-то мягко уперлось сзади в фижмы Луны. Оглянувшись, та увидела за спиной придвинутый брауни табурет – едва ли не той же высоты, что и сама Гертруда.
– Если уж мы собираемся вести этакий разговор, – твердо сказала брауни, – так давайте вести его сидя. Я весь день на ногах – пеку, подметаю да мою, и вы оба, сдается мне, с ног от усталости валитесь.
– Однако я не говорил, что остаюсь, – заметил Девен, вновь оглянувшись в сторону сомкнутых над лестницей половиц.
– И все же останетесь, – иронически улыбнулась Луна. – Ведь вы и ваш господин хотите получить ответы.
– Уолсингем умер.
За то время, что заняла сия короткая фраза, Девен в два быстрых шага преодолел разделявшее их расстояние и остановился вплотную к Луне. Казалось, от него так и пышет волнами гнева, будто жаром от очага.
Колени дрогнули, подались, и Луна весьма неизящно плюхнулась на придвинутый Гертрудою табурет.
– Он… что? Умер? Когда?!
– Не стоит прикидываться невинной овечкой, – сквозь зубы процедил Девен. – Вы знали, что он ищет вас, ищет в дворцовой политике следы вмешательства вашей королевы. Он был опасен для вас, а теперь мертв. Возможно, я величайший глупец на весь белый свет – уж вы-то точно обвели меня вокруг пальца, как последнего дурака… но не настолько же глуп.
Пальцы Розамунды сомкнулись на шелке его рукава, придержав невольно потянувшуюся к эфесу шпаги руку.
– Мастер Девен, – сказала брауни, но тот не удостоил ее и взгляда. Неровные отсветы пламени искажали правильность его черт, превращая лицо в жуткую маску. – В то время, когда умер ваш господин, леди Луна была заточена в темницу. Она не могла погубить его.
– Значит, приказала сделать это другому.
Луна отрицательно покачала головой. Выдержать Девенов взгляд ей было не по силам: столкнувшись с ним в истинном облике, она казалась самой себе невероятно уязвимой – все равно что нагой. На Анну он не взирал бы с такой жгучей ненавистью…
– Нет, не приказывала. Но если он умер… отчего?
– От болезни, – отвечал Девен. – По крайней мере, так это выглядело.
Да, Уолсингем часто болел и вполне мог умереть естественной смертью. Но вовсе не обязательно.
– Мне поручили, – сказала Луна, не поднимая взгляда от потрепанных перьев юбки, – следить за Уолсингемом и сообщать о его намерениях во дворец. И, если удастся, найти способ влиять на него.
– С моей помощью, – с очевидным омерзением уточнил Девен.
– Он… был человеком проницательным, – продолжала Луна, уклонившись от ответа на сей предполагаемый вопрос: в эту минуту она ни за что не смогла бы объяснить сделанного выбора. – Полагаю, моя королева опасалась, что он приближается к разгадке. Возможно, вы, мастер Девен, и правы, виня в его смерти меня, ведь это я сообщила Видару, лорду дивных, на что нацелился господин главный секретарь. Возможно, после того, как меня похитили из Оутлендского дворца, он и предпринял некие шаги к устранению угрозы. Но я таких приказаний не отдавала.
Гертруда дотянулась до второго рукава Девена, и брауни мягко, однако настойчиво увлекли молодого человека на шаг назад, дабы он не нависал над табуретом Луны.
– Зачем все это? – помолчав, спросил Девен. Гнев его поутих, уступив место искреннему недоумению. – Какое королеве эльфов и фей дело до событий в Ирландии, или до судьбы Марии Стюарт?
– Извольте-ка присесть, – сказала Гертруда, терпеливо, но непреклонно возвращаясь к началу беседы, – и мы сможем ответить на этот вопрос.
* * *
Когда все расселись по местам с кружками меда в руках (похоже, свое семейное имя сестры получили не просто так), Розамунда – та, что в переднике с розами – заговорила.
– Скажите, миледи, – начала она, кивнув кудрявой головкой Луне, – давно ли вы при Халцедоновом Дворе?
Луна оправила остатки юбок из перьев, пригладила серебро волос, и только босые ноги, изящные подъемы ступней в брызгах грязи, несуразно дисгармонировали со всем остальным.
– Давно, – подтвердила она. – Быть может, не так давно, как Видар, однако леди Нианна с леди Карлиной появились позднее. Дайте-ка припомнить… в те времена послом Тилвит Тег был И Лау Каррег…
Все это отчетливо напомнило Девену его первые дни при дворе Елизаветы. Поток незнакомых имен, неуловимые для него подводные течения альянсов и противоборств… Слушая Луну, поверить, будто в Англии имеется еще один двор, стало куда легче.
Когда воспоминания Луны подошли к концу, Розамунда спросила:
– А давно ли Инвидиана взошла на престол?
Эльфийка изумленно заморгала.
– Что за вопрос? – сказала она. – Целую вечность и еще день тому назад. Я просто не знаю. Мы ведь не смертные, появляющиеся и уходящие в отмеренный срок.
