Правой рукой он выдернул кинжал – из железной стены, из пробитой ладони. На лезвии закипела, мгновенно испаряясь, кровь. Время вышло, ведьма пришла в себя и атаковала.
Из бетонного пола потянулись шестипалые руки – десятки, сотни. Вцепились Мартину в колени и щиколотки, потянули вниз, пытаясь уложить, распотрошить, разорвать на клочки. Падая, он успел вывести острием кинжала стоп-знак в воздухе и повалился на пол – на обезвреженный, безрукий пол ангара. Перекатился через плечо, не выпуская ножа; ведьма мгновенно переместилась в пространстве несколько раз – исчезая в одном месте и появляясь в другом.
Она атаковала без остановки – будто колотила паровым молотом. Один пропущенный удар, и Мартин оказался бы сплющен в лепешку, разорван на части, обезглавлен, обескровлен; он метался по ангару, с трудом удерживая ее в поле зрения, блокируя атаку за атакой, с удивлением понимая, что она не устает – и ничего не чувствует, кроме деловитой озабоченности: ею движет желание убить, без удовольствия и без злобы, устранить, ликвидировать, прекратить существование Мартина, как чуждого, вредного, невозможного и опасного существа. Он защищался и ждал, понимая, что шанс будет ровно один.
И за секунду до своего шанса Мартин вспомнил бледное лицо Майи. Зря, напрасно, ох как зря ведьма сообщила ему, кто она такая.
* * *
– …Он дал мне понять, что, если я позвоню в службу «Чугайстер», я для него… будто умру. Я струсила и не позвонила. Ушла… и по дороге подумала: я же бросаю его на смерть. Там были чугайстеры, мне стоило только подойти… Но я опять струсила. Решила вернуться, подумала, я могу хотя бы побыть рядом, подстраховать его…
Клавдий Старж курил, бешено затягиваясь, глядя на Эгле сквозь дым, уносящийся в вытяжку. Он явно знал о нави все, и гораздо больше, чем Эгле. У него было такое лицо, будто Эгле его пытала – каждым словом. Она заторопилась:
– …Но когда я вернулась, навка уже стояла с пистолетом. Я с голыми руками… на эту навку… думала, теперь-то он вызовет чугайстеров… но он был невменяемый. Тогда я вышла на улицу и… позвонила. Эта навка больше никому не причинит вреда. Но… я теперь для Мартина злейший враг.
– Я ваш должник, – сказал Клавдий Старж таким голосом, что Эгле вздрогнула. – Запомните. Вас никто пальцем не тронет, даже если сейчас выяснится, что это вы убили двух инквизиторов в Однице.
– Я не убивала! – Эгле подпрыгнула в кресле.
– Но вы там были, да?
– Откуда вы… – Эгле снова закашлялась.
– Из контекста. – Он стряхнул пепел в мраморную пепельницу. – Догадался.
– Можно мне сигарету?
– С таким кашлем – нельзя… Рассказывайте!
* * *
Снежно-белым сугробом она валялась на бетонном полу ангара. Волосы расстелились ковром, кое-где в них блестели капли крови, будто гранаты на диадеме. Мартин не обманывал себя – она еще очнется. Чудо, что он ее вырубил на несколько секунд. Преимущество было на ее стороне, но раунд за Мартином.
Он остановился над старухой. Он одновременно видел ее в ее настоящем обличье и чуял – как догорающий очаг, в котором тлеют и дымят поленья. Одним ударом он мог сейчас ее прикончить.
Серебряное лезвие с оружейным клеймом блестело, как новое.
* * *
– Вы знаете, какой процент ведьм, согласившись на инициацию «из любопытства», успевают вовремя остановиться?!
– Не знаю. – Эгле отшатнулась, такой яростью от него хлестнуло. – Половина?
– Половина, – сказал он сквозь зубы. – Половина процента, одна ведьма из двухсот! Как можно так наплевательски относиться к своей жизни… и чужой?!
– Простите, – пробормотала Эгле. – Я теперь считаюсь… нелояльной?
– Еще раз – я ваш должник, – сказал он сухо.
– Я не оправдываюсь. – Голос Эгле дрогнул. – Но в тот момент я была… в сдвинутом… состоянии рассудка. Охреневшая, если проще.
– Понимаю. – Он кивнул. – Я хотел вам перезвонить. Но решил в кои-то веки не быть тираном и не лезть в чужую жизнь… Вру. Начались убийства инквизиторов в провинциях. Я стал думать о другом.
Эгле вытерла мокрый лоб. Лекарство действовало. Ей, по крайней мере, не становилось хуже.
– Ваш звонок ничего бы не изменил. Вы же не думаете, что я прямо вот так все рассказала бы?
– Что уж теперь гадать, – пробормотал он сквозь зубы, набирая номер телефона. Ему никто не ответил, и он сказал вполголоса, на автоответчик:
– Мартин, перезвони мне, пожалуйста.
Он положил трубку.
– Человек, к которому явилась навка, иначе воспринимает реальность. Учитывая отношения Мартина и этой девочки – ответственность, привязанность, чувство вины… Очень, очень паршивый расклад, вы сказали «невменяемый» – Мартин таким и был.
– Но он меня когда-нибудь простит?!
Слово вылетело, как воробей, и Эгле тут же пожалела. Потому что Клавдий Старж молчал очень долго, казалось, несколько минут, хотя на самом деле секунды три.
– В любом случае нужно время. Истории с навками никогда не проходят бесследно, кто-то справляется с травмой, кто-то нет.
Он снова замолчал, думая о неприятном и страшном, играя желваками. Потом будто очнулся:
– Рассказывайте, что было дальше, пожалуйста.
* * *
Инквизиторская сирена заглушала рычание ведьмы, закованной в колодки, обложенной знаками, запертой в клетку. Пролетев через полгорода, воплем сирены расталкивая пробки, он за несколько минут добрался до Дворца Инквизиции, его машину встречали оперативники. Еще через две минуты Мартин обнаружил себя в подвале, с черным капюшоном на голове, напротив стационарных колодок, из которых на него смотрели полные ненависти старческие глаза:
– Я убила тебя, маленький ублюдок. Ты умираешь. То, что у тебя в руке, замучает тебя, ты будешь выть и кататься по полу…
Флаг-ведьмы часто лгут. Лжет ли эта – скоро выяснится.
– Продолжаем разговор. – Мартин мельком глянул на левую руку, наспех перетянутую бинтом. – Что я такое?
– Кусок дерьма, беспомощная дрянь, ходячая падаль…
Мартину снова привиделась Майя Короб, с ее испуганной улыбкой, с ее шелковым шейным платком.
– Отключите оперативную запись, – сказал Мартин, не повышая голоса. – Сейчас, чтобы я видел.
Красный огонек камеры под потолком погас. Техник не посмел ослушаться. В глазах ведьмы что-то изменилось, она смотрела на Мартина напряженно, почти со страхом.
– Кто инициировал девочку? – спросил он кротко.
Она молчала.
Не поднимаясь из-за стола, не делая ни движения, он дотянулся до ее нервных узлов. Ведьма задергалась и на секунду обмякла. Мартин вернул ее в сознание – силой:
– Кто?!
Ей некуда было деваться.
