На лестничной площадке стояла Эгле, улыбалась во весь рот и нетерпеливо махала рукой. У нее были ключи от его квартиры, звонок служил символическим сигналом, как рев парохода, входящего в порт, как выстрел пушки по случаю парада.
Мартин распахнул дверь; Эгле стояла на пороге с большим чемоданом на колесиках:
– Удивился, да? Обалдел?! Сюрприз!
Он обнял ее, пряча лицо. Погрузился в облако родного запаха, почувствовал ее волосы на щеке, ее ладони на плечах. И, как обычно в первый момент их встречи, ее немного потряхивало, знобило:
– Март, я, короче, без работы. В шоке от того, как они со мной обошлись. Ну и хрен с ними, они провалятся, а я не пропаду… Жалко идеи, хорошая была… Зато теперь я могу быть с тобой!
Они стояли, обнявшись, долгую минуту – она заново привыкала к нему. В этот раз никак не могла согреться. Наверное, потому, что он не был спокоен.
– Март, ты же не злишься?!
Она отстранилась, испытующе заглянула ему в глаза. Мартин старательно улыбнулся; Эгле потянулась, чтобы поцеловать его, – и замерла:
– Ты что, не рад?
– Входи. Я просто… обалдел, да, но ты того и добивалась… Добро пожаловать! – Он сам себе казался скованным и суетливым.
Ее настроение стремительно менялось: она растерялась. Через секунду обиделась:
– Я не вовремя?
– Да ты что?! Я просто… я не ожидал. Почему ты не позвонила, я бы встретил! Для меня радость – привозить тебя домой…
– У тебя гости? – Она безошибочно поглядела на закрытую дверь кабинета.
– Нет. – Он редко врал, и всегда получалось чудовищно, трехлетки лучше справляются.
– Март, – Эгле смотрела на него теперь со страхом, – что случилось? Кто у тебя там?!
– Заходи. – Он отступил, приглашая ее на кухню.
– Если проблемы, я тогда уйду. – Она взрывалась, как пороховой склад, от малейшей искры. – Ключи оставить?
– Эгле… у меня кое-что произошло. – Мартин умоляюще заглянул ей в глаза. – Просто… не спрашивай.
– Твое дело, – сказала она после паузы. От взвинченной радости, которую она принесла с собой, теперь ничего не осталось. Она была несчастна, как бывает несчастна только Эгле Север с ее бешеной эмоциональной амплитудой.
Тогда Мартин сделал то, в чем раскаялся очень скоро и о чем жалел много раз. Он приоткрыл дверь кабинета:
– Майя… не бойся, это свой человек. Ее зовут Эгле. Эгле, познакомься, это Майя. Все нормально.
Он сразу же закрыл дверь, чтобы девчонка чувствовала себя в безопасности.
– Это ведьма? – шепотом спросила Эгле. – Ты что, халтурку взял на дом?!
Мартин приложил палец к губам.
Эгле вошла за ним на кухню, сдвинув брови, будто что-то напряженно вспоминая. Хотела заговорить – и замерла с открытым ртом:
– Как ее зовут?!
Мартин вздохнул.
Эгле застыла, с ужасом глядя на него. Подняла к лицу руки, посмотрела на ладони, будто не зная, что с ними делать. Потом вцепилась себе в волосы, Мартин испугался, что она начнет рвать их и не остановится, пока не вырвет все с корнем.
– Когда?! – сипло прошептала Эгле. – Когда она пришла?
– Четыре дня назад.
– Ты сошел с ума? Кто из нас позвонит чугайстерам – ты или я?!
– Если кто-то из нас позвонит чугайстерам, – сказал Мартин, – это… очень неверное решение. Которое будет иметь… чудовищные последствия для нас обоих.
Эгле впилась в него глазами. Мартин кротко посмотрел в ответ – они играли в гляделки долго, почти минуту.
– Это не Майя, – начала Эгле, и было видно, как она подбирает слова, как хочет быть убедительной. – Это навка, пустая оболочка, заполненная мороком. И она здесь затем, чтобы тебя убить.
– Четыре дня прошло. Никаких попыток.
– Все будет выглядеть как несчастный случай. Тебя ударит током или ты выпадешь из окна и сломаешь шею. Мартин, ты знаешь, что такое навки.
– Я контролирую ситуацию.
– Ты не можешь ничего контролировать! – Эгле орала шепотом. – Это не ведьма, это навь!
– Я не отдам ее чугайстерам, – сказал он, чувствуя, как берется инеем горло. – Это решенный вопрос.
– Мартин, – ладонью правой руки она мяла и терзала левую, – я… не могу поверить, что ты настолько спятил. Что мне сделать, чтобы ты очнулся? Посмотри на меня! Если тебя убьют, что я буду делать?!
– Меня не убьют. – Ему тяжело было видеть ее в таком отчаянии. – Успокойся. Я ведь тоже не маленький мальчик. Почему ты мне не веришь?
Она отстранилась:
– Март, это предательство. Ты меня предаешь сейчас.
– Ну зачем ты такое говоришь? – Он задохнулся. – Я уже снял для нее квартиру! Я перевезу ее, и…
– И что дальше?! – Она не дождалась ответа, метнулась по кухне, от окна к плите и обратно, опустила руки:
– Ладно, я не знаю… я пойду тогда.
– Эгле…
– Я не знаю, – повторила она растерянно. – Мне надо… дать тебе время… может, ты все-таки передумаешь…
Она пошла к выходу. Мартин догнал ее:
– Эгле, у нас все по-прежнему.
Она подхватила свой чемодан и вышла, не глядя на Мартина. Захлопнув дверь перед его носом.
* * *
Она бежала не останавливаясь, чемодан на колесиках раздражал ее, грохоча по плитке тротуара. Наконец она запыхалась и сбавила шаг. Прохожие поглядывали вопросительно: наверное, она выглядела как человек, только что переживший конец света.
На перекрестке стояли трое в безрукавках из искусственного меха. Эгле будто дернуло электрическим током: увидев их, она не могла отвести глаз. Зачем здесь чугайстеры, случайно? Или идут по следу нави?
Трое остановили проходившую мимо женщину, перекинулись с ней парой слов, отпустили. Потом самый высокий, лет сорока, в тонких дымчатых очках, перегородил дорогу Эгле:
– Девушка, уделите пару секунд.
Эгле привычным движением вытащила учетную карточку.
– Спрячьте ваши документы. – Чугайстер отмахнулся. – В глаза мне будьте добры посмотреть…
Эгле ответила ему мрачным, тяжелым взглядом. Она не испытывала страха перед чугайстерами, только гадливость.
– Приятного дня. – Он сразу же потерял к ней интерес.
Она отошла на десяток шагов и остановилась. Что же, она так просто бросит Мартина… оставит наедине со смертью?!
Она обернулась. Чугайстеры курили, цепко поглядывая на прохожих.
* * *
– Эта женщина хотела, чтобы вы меня сдали? – тихо, напряженно спросила Майя у него за спиной.
