Девушка только хищно улыбалась в ответ на вопросы. Позже она привлекла еще троих подруг, и уже не считала себя мразью, раз все в одной лодке. Наоборот, жизнь налаживалась. Лусиинда привлекала девушек, а Виета брала с нее каждый раз на золотой меньше. Так и пошла ее беззаботная замечательная жизнь.
Пока… не увидела ЕГО. Магиня желала быть только с ним, но он лишь брал ее, как красивую вещь, и уходил, напоследок кидая на кровать монеты. Такое отвратительное отношение очень обижало, но она терпела, готовая на все, чтобы он приходил вновь и вновь.
Раньше магиня не была в постели с таким сильным крепким мужчиной, и даже его чрезмерная грубость была ей приятна. Сморщенные тела стариков и немощных магов, которых нужно ласкать, чтобы они смогли выполнить то, зачем пришли, угнетали ее, и она ненавидела их, презирая, но никому не отказывала, ожидая своего любимого никтрота. Жаль, что он отказывался сказать ей свое имя, только кривился, но все в ее руках. Она красива и всегда угождает ему, несмотря на грубое насилие, и, может, скоро он поймет, что лучше ее никого нет во всем Гильдорге.
Девушка поднялась, и с гордостью посмотрела на свое шикарное тело, ведь такой как она в доме терпимости не было. Так, старые затасканные гуралы, на которых смотрели, если золотых было всего ничего, а к ней всегда длинная очередь. Она гордилась этим, а подруги откровенно завидовали.
Но втайне ото всех Лусиинда люто презирала то, что она творила наедине с мужчинами. Однако, в их мире участь женщины незавидна, особенно, если у нее нет защиты. Участь падшей доступной девки ей в любом случае обеспечена.
Подойдя к тазу, чтобы смыть смазку любимого мужчины с бедер, она замерла, чувствуя, как волнение охватывает ее тело, и становится очень душно.
Дверь резко открылась, и в комнату вошла женщина. Черные волосы, стройное тело со скромными прелестями, прикрытыми льняным платьем бордового цвета, под ним они совсем никак не выделялись. В густую длинную косу были вплетены красивые черепашьи заколки, стоящие, несомненно, дорого.
Лусиинда вдохнула воздух и поняла, что перед ней ведьма. Чувствуя угрозу, и замечая, что становится тяжелее дышать, она взволнованно спросила:
– Кто ты? Что ты хочешь от меня?
Женщина злобно зашипела и процедила:
– Хочу? Я? И ты еще, гурала, меня об этом спрашиваешь? Когда посмела обольстить моего мужа своими прелестями? А у нас недавно родился малыш, подаренный Туранами.
Пропустив информацию про ребенка мимо ушей и восприняв ее слова, как комплемент, магиня хмыкнула. Выпятила грудь и довольно заверила:
– Не знаю, о ком ты именно говоришь, но уверена, что твоего мужа мои прелести привлекают больше неприметных твоих.
Сильная, но молодая ведьма от обиды прикрыла веки, и, вдруг принюхавшись, процедила:
– На тебе его смазка… Значит, он…
Понимание озарило Лусиинду: теперь она была уверена, что перед ней стоит жена любимого мужчины. Это придало ей уверенности, и она смело заявила:
– Да, совсем недавно он ушел от меня, после того, как несколько часов ласкал все, что желал, вбиваясь в меня со всей страстью
Молодую женщину затрясло от гнева и обиды, она тяжело задышала, а потом что-то решила для себя, и медленно направилась к Лусиинде, предвкушая месть.
Юная беспечная слабая магиня небрежно засмеялась, показывая, что ничего не боится. «Да и правда, что эта мышь может ей сделать?» – думала она, удивляясь, что у такого горячего дикого мужчины может быть такая никчемная страшная жена, как эта.
– Тварь… Да как ты смеешь такое говорить мне, потомственной ведьме?! – хрипло прохрипела оскорбленная супруга, наступая на девушку.
Лусиинда почувствовала, что не может сдвинуться с места, и это настораживало, но ей так хотелось позлорадствовать и показать невзрачной женщине, кто есть кто:
– Смею, и скажу больше, как только твое неказистое тело ему приестся, он придет ко мне, и тогда я брошу все, и буду с ним.
– Не будет такого. Никогда! – прорычала незнакомка, дрожа от гнева.
– Будет! Потому что тебе не равняться со мной, ведьма.
Женщина отвернулась, делая шаг назад, а потом прищурилась и резко пошла на магичку. Девушка нахмурилась, не зная, чего ожидать от обиженной особы, и, когда та схватила ее руку, проткнув огромными длинными ногтями кожу на запястье, пораженно замерла.
– Пусть тело будет таким же, как и душа. Мое проклятье поможет обрести ему истинный облик. Бесконечное существование шахры закончится в ночь, когда смерть чистой души уничтожит черную душу.
Не успела договорить, как магичку прожгло невероятной болью, и она мгновенно упала на деревянный пол, пытаясь понять, что происходит. Видя, как ведьма уходит, Лусиинда прохрипела:
– Тварь, ты за это поплатишься…
Ведьма повернулась к ней и произнесла:
– Каждый получает то, что заслуживает по своим поступкам. Не волнуйся, и мой черед придет, а пока… вспоминай обо мне, как о своем наказании.
Как только женщина ушла, магиня осторожно подняла руку, чувствуя невероятную резкую боль, и посмотрела на свое запястье. След от когтей ведьмы почернел, и кожа вокруг раны стала гнить. Ничего не понимая, Лусиинда поднялась, уже не желая смыть с себя запахи, переживая только за свою жизнь.
Кое-как надела платье и отправилась в приют, рассчитывая на помощь Виеты. Женщина обязательно должна ей помочь, ведь девушка сделала для нее так много. Оказавшись в приюте, сразу же направилась в кабинет к директрисе, по дороге столкнувшись с двумя воспитанницами, которых так ненавидела всей душой. Лузария и Валенсия даже не посмотрели на нее, проходя мимо, отчего магичке так и хотелось зашипеть им в ответ.
«Мерзкие дряни! Ничего, они еще поплачут…», – подумала она, ступая по коридору. Постучавшись в дверь, услышала недовольный ответ:
– Заходите.
Оказавшись внутри, она попыталась улыбнуться, но Виета сразу же сморщилась и прошипела:
– Что за вонь?
Девушка посмотрела на свою руку, задирая рукав платья вверх, и ужаснулась. За то время, что она шла до приюта, чернота охватила больший участок кожи, и все гнило, выделяя серозную жидкость.
– Выйди отсюда, – рявкнула настоятельница, не желая видеть неприятную мерзость проклятой.
– Помогите мне. Ведьма схватила меня и… – залепетала Лусиинда, стремительно дернувшись к женщине.
– Ведьма?! – задумчиво проговорила Виета, делая вид, как будто не понимала этого без ее завываний, а у самой в ушах стоял только звон монет, исходящий из кармана девушки. Поднявшись из-за стола, она направилась к магичке. Окинув беглым взглядом ее рану, скривилась и со вздохом предложила: – Я могу попробовать это излечить, но ничего не могу обещать.
– Пожалуйста, я умоляю. Вся надежда только на вас, – благодарно шептала Лусиинда, но, заметив, как прищурилась Виета, непонимающе спросила: – Вы…
