– Я не желаю с тобой разговаривать, дракон. Уходи!
– Понимаю, что обидел тебя, но… – наследник вновь попытался пойти на сближение, поражаясь своему терпению, но красавица еще больше взвилась от его слов.
– Да что ты можешь знать про обиды? Что? Самодовольный напыщенный эгоист, думающий только о себе! – выкрикнула Ларисинья, жестикулируя руками, чувствуя, как ее бросает в жар, стоит только мужчине сделать шаг в ее сторону. Мелкая странная дрожь прошла зарядом по коже, и она обхватила себя руками, задыхаясь от невыносимой потребности быть ближе к нему.
Презирая свою слабость, наследница золотых драконов подняла руку вверх и умоляюще прошептала:
– Не подходи ко мне, Конер! Стой на месте!
Черный дракон не слушал, осторожно наступая, разрываясь от желания оказаться рядом с ней, прикоснуться к своей девочке.
Это же надо так жестоко ошибиться и обидеть свою принцессу, унизив своим пренебрежительным отношением. Он, только он виноват, сделав все не так, и теперь маленькая драконица превратилась в разъяренную фурию. Но наследник не отчаивался, осознавая, что огонь притяжения действует не только на него, но и на нее.
Мужчина видел бушующие эмоции в ее глазах, чувствовал необыкновенный ошеломительный запах, прожигающий его насквозь. Эта дикая смесь окунала его в омут невыносимого желания, не подчиняющегося ни разуму, ни нормам.
– Лари… я не обижу тебя, – хрипло прохрипел Конер, сжимая руки в кулаки, не представляя, как будет держаться от нее на расстоянии до самой свадьбы.
Девушка задрала острый подбородок и гордо выдала:
– А я и не позволю тебе обидеть, как и никому другому!
Анализируя смысл слов драконицы, моментально вспыхнув яростным гневом, дракон переспросил:
– Тебя кто-то обидел или обижает?
Ларисинья только горько вздохнула:
– Уходи! Не преследуй! Я не хочу, чтобы ты был рядом!
– Буду! Теперь я всегда буду рядом, тенью. Ты – моя! – уверенно заявил Конер, пронизывая своим пронзительным взглядом. – Я – твоя судьба!
– Нет! – крикнула девушка, не желая признавать жестокую действительность, разрывающую ее сердце. Она бесправна, как бы сильна ни была. Одинока, не смотря на то, что принцесса. Всему виной суровость и черствость отца. Несчастна, не зная настоящей любви, нежности и доброты. И… никогда в ее жизни не будет другого… потому что по суровым законам Гильдорга она только разменная монета, и ее судьбой всегда будут управлять жестокие драконы, не достойные этого права.
Гнев от несправедливости, тлеющий в груди, взорвался, и она прорычала:
– Никто не заставит меня перейти из одной клетки в другую. Этого никогда не произойдет! Я сделаю все, чтобы избежать несправедливой участи.
– Не ты принимаешь решения, как и все женщины! – грозно рявкнул мужчина, не желая скрывать, что у нее нет шанса надеяться на такие глупые мечты. Она – его, и пророчество совсем ни при чем. Ларисинья должна… обязана… понять и принять эту истину.
Девушка только молча окинула презрительным взглядом мужчину и прошептала:
– Ненавижу вас всех.
Не успел мужчина отреагировать на ее слова, как резвая драконица бросилась из сада прочь. Кинулся за ней, но земля поднялась вверх, а его самого огромной силой ветра отбросило назад. Зарычал, отмечая силу драконицы, и вновь ринулся вперед, но остановился сам, услышав топот копыт.
Внимательно прислушался к звукам, и через мгновение увидел белоснежную кобылу с прекрасной наездницей, волосы которой золотым шелком развивались на ветру, мчавшуюся по полю в сторону озера.
Мужчина закрыл глаза, подавляя бушующую злость, заставляя себя успокоиться и дать ей время. Ларисинья примет свою судьбу, и никуда ей от этого не деться. А он подождет немного и спустя время начнет атаковать, чтобы завоевать свою непокорную златовласку.
***
Спустя сутки
Украдкой, оглядываясь по сторонам, Ларисинья шла по дорожке к озеру, оставив Вертару на поляне. Девушка не желала, а может, и опасалась, встречи с наследником, если брать во внимание, что она открыто и прилюдно пренебрегала им два дня, хотя и видела, что мужчина на пределе.
Сегодня на рассвете черные драконы направились в свою гильдию, и она наконец-то позволила себе пойти на любимое место, где хоть ненадолго чувствовала себя счастливой.
Подходя ближе, нахмурилась, отмечая, что птицы не поют и земля замерла. В этот миг в нос ударил безумно терпкий, ни с чем не сравнимый аромат мужчины. Наследника черных драконов.
Только повернулась назад, чтобы убежать, как оказалась в сильных мощных руках Конера, не дающего возможности вырваться из этой хватки. Оборотень сурово, с неистовым желанием во взгляде, просканировал девушку, а потом грубо произнес:
– Несмотря на то, что ты обманула и не вышла провожать меня, хотел с тобой проститься.
– Не стоило. Мне это ни к чему, – выдавила Ларисинья, начиная злиться на дракона и его друга мага.
– Почему бы тебе не простить меня и не дать нам шанс сблизиться друг с другом? Это легко. Стоит только захотеть. Ты ведешь себя как ребенок.
– Все очень просто, наследник. Ты не достоин этого. Ни капельки! – с вызовом в глазах прошипела Ларисинья, не оставляя попыток вырваться из крепких рук мужчины.
– Почему? Ты уже достаточно унизила меня, чего я не позволяю НИКОМУ. Если разобраться, ничего страшного и не произошло! Нет причин для лютой вражды. И ты… женщина, должна понимать это…
Ярость вспыхнула в нежно-голубых глазах девушки, упрямо задрав подбородок, она прорычала:
– Да? Я – драконица, которую унизил и оскорбил жених своим гнусным презрительным отношением. И … даже не собираюсь тебя прощать.
– Значит, ты – глупа, несмотря на то, что ты всю жизнь только и изучала книги, живя в заточении. Ты не знаешь главного: муж – господин в жизни женщины, от которого зависит все. Я дам тебе все, буду уважать и любить. Но ты должна подчиняться и только тогда…
Ларисинья взвизгнула и, вцепившись в камзол мужчины обеими руками, прорычала:
– Никогда! Слышишь?! Никогда не буду унижаться ни перед кем, а тем более перед эгоистичным, злобным мужчиной. Не надейся на свадьбу… Я никогда не буду твоей.
Наследник издал громкий рык и схватил девушку за талию, прижимая к своему мощному телу. Испепеляя гневным взглядом, прохрипел:
– Будешь! Даже не сомневайся! Только моя…
Мягкие мужские губы атаковали нежный ротик Лари, не давая шевельнуться. И если сначала она в панике пыталась отодвинуться, считая это не более чем насилием, то потом что-то изменилось. Неопытную юную девушку пронзила сладостная волна, и все чувства мгновенно раскрылись, ее поглотили неведомое безумие с невыносимой жаждой.
