– Пресная у вас жизнь, – резюмировал он уже утром, когда они в белых гостиничных халатах пили на балконе кофе, любуясь бордовым рассветом, постепенно разгорающимся за зданием университета.
– Мы с вами что-то упустили? – склонила ему на плечо еще влажную после душа голову Настя. – Или так – романтический сплин?
– Да нет, наоборот, до сегодняшней ночи я о многом даже не догадывался, – признался полковник.
– Так что же не так? Вы своего добились, я тоже, – не поняла женщина.
– Это меня и пугает, – подтвердил он и сказал: – Понял я, что без феи вы бы меня не поцеловали.
– Ни за что, – кивнула она и закурила сигарету. – Без феи тут явно дело не обошлось. Не тронули бы вы моего сердца.
– Неужели все-таки тронул? – изучающе взглянул он на Настю.
– Гипотетически есть такая вероятность, у нас с вами впереди сотни крупных сделок, – пожала плечами Настя, а помолчав, добавила: – И перед партнерами алиби. Имею на вас полное право по долгу службы.
– Для вас это так важно? – удивился полковник, почувствовав прилив нежности к женщине.
– Единственный вариант, – шепнула ему в ухо она. – Вы на пять лет старше моего отца. Но с вами как-то все начинает обретать смысл.
– Начинает, – согласился он и подвел итог: – Значит ли это, что вы любите меня?
– Испытываю что-то похожее, но, чтобы действительно тронуть сердце, нужно еще много времени, – сообщила она и щелчком лихо швырнула окурок вниз.
– Не так много, как кажется, – уверил полковник, разряжая ей в грудь пистолет с глушителем.
Лицо Рощиной выражало некоторую растерянность, когда она полетела вслед за окурком.
Он дождался, пока ее визжащее тело достигло бетонного козырька на уровне второго этажа и нелепо распласталось там.
– Всегда хотел пережить подобное. Именно в таких обстоятельствах, – поднимая оброненный Настей перстенек с черепом, признался полковник подошедшему сзади Вениамину.
– Мы все уладим, ее водила уже в багажнике, – заверил начальник службы охраны. – Перенюхала красотка, в облако улететь хотела.
Вечером полковник нашел Лизу у стойки бара в ресторане с неизменной рюмкой финской водки в руке.
– Снимай заклятье, – решительно попросил он. – Мечты больше нет.
– Основательный ты мужик, Дмитрий Петрович, тогда – счастливого Рождества! – усмехнулась она и щелкнула визитницей.
Когда полковник вышел из ресторана на улицу и не обнаружил своего лимузина, он даже не удивился, поднял воротник и пошел пешком домой, где и спал до обеда.
На работу он пришел без опоздания, а ближе к полуночи принял плащ из рук подъехавшей в обычное время Насти.
Отчего-то, забирая свой номерок, женщина походя поинтересовалась:
– Мы с вами нигде раньше не встречались?
– Не в этой жизни, – заглянув в ее бездонные зеленые глаза, соврал полковник и предупредил: – Вы где-то свое колечко обронили.
– Все нормально, – махнула рукой она. – Оставила на память любимому человеку.
– Ему понравилось? – не сдержал любопытства полковник.
– Не знаю, я не оборачивалась, – пожала плечами она и прошла в зал.
Не сошел с моих губ вкус шелковицы
Что скрывать?! В момент появления у меня первого ребенка я прекрасно понимал, что очень велика вероятность с ним никогда даже не поговорить. Образ жизни я тогда вел напряженный, да и годы были соответствующие.
Поэтому я воспользовался одной из методичек 1948 года для сотрудников Службы внешней разведки и их семей. Всего методичек было две – «Как жить» и «Как умирать».
В учебном пособии «Как жить» был подраздел «Детское воспитание», и, поскольку сам раздел назывался «Дознание и общие методы давления», многие параграфы в «Детском воспитании» несут в себе логику верных сердцем стражей Сверхдержавы. Я попытаюсь на нескольких примерах продемонстрировать совершенство этого методического пособия, составленного полковником Нелябиным, 1865 года рождения.
Предположим, я с рождения внушал детям, что они обязаны вырасти и привести все вокруг в порядок, помочь другим людям стать счастливыми. А для этого они должны были прежде всего есть больше каши и вовремя предупреждать, «когда в туалет».
Также по рекомендации полковника я с самого рождения принуждал их слушать классическую музыку. До сих пор в семидесяти случаях из ста где-то в глубине моего жилища днем обязательно звучит орган или клавесин, это стало элементом дизайна. Хорошая музыка облагораживает кровь в прямом смысле слова. Стенки кровеносных сосудов значительно лучше противостоят износу, структура клетки крови гармонизируется на атомарном уровне, что, в свою очередь, в несколько раз повышает регенеративные возможности организма.
Также я всегда настаивал на длительных прогулках, измеряя их пользу временем. Нормально подготовленная шестилетняя малютка должна спокойно проходить в день десять – пятнадцать километров на одном завтраке.
Бесконечно важен фактор выносливости. А она достигается только волей. Ребенок обязан понимать, что он всегда может значительно больше. Это умственный принцип, низведенный до уровня физических рефлексов. Это нужно сначала самому понять, иначе научить ребенка невозможно.
Дети копируют взрослых. Воспитанные дети, ко всему прочему, хорошо понимают, что дети – это просто недоразвитые взрослые. От этого уровень их претензий в подростковом возрасте не так высок и позволяет остаться с родителями друзьями на всю жизнь.
Также я изначально систематизировал внешнюю потоковую информацию. Я не ленился в папку «Музыка» на детских телефонах скачивать гигабайты адекватной современной музыки. Всегда обходил социальный аспект, содержащий протест. Только вера в себя, только душевный покой и талант быть счастливым! Конечно, частенько в папку проникали Тоkio Hotel и Джастин Бибер, но доминанта оставалась прежней, сверхдержавной…
Потом, с появлением смартфонов, папка «Музыка» дополнилась папкой «Видео». И они посмотрели все, начиная от телепостановок Малого театра тридцатых годов с участием звезд того времени.
Но ничто не может заменить чтения перед сном. Это цельнометаллический мост в самую душу ребенка. Вместе со сказочными персонажами его воображение должны наполнить образцы мужества, благородства и целомудрия. Чтение научит детей анализировать. Сделает храбрыми, мудрыми и целомудренными. В перспективе.
И перспектива эта не за горами. Не успел я оглянуться, как старшие дочери начали мне закрывать ладошками глаза, когда на экране телевизора целуются. Не сошел с моих губ вкус шелковицы, съеденной в детстве, как собственные детки подсадили меня на «Омегу-3» и каучуковые браслеты со стабилизирующей голограммой. Не отзвучали в моей голове стихи о любви к рыжей семикласснице, как старшая дочь уже задала мне вопрос, на который в методичке нет однозначного ответа.
