У Бойза не было ни единой крупицы доказательств, что Джон Фьюз действительно сделал хоть что-то из того, в чем его обвиняли, однако адвокат планировал использовать кое-какие факты из биографии Джона, чтобы посеять сомнение в умах судьи и комиссии присяжных.
Как-то в 1992 году, только-только окончив юридический факультет, Джон передал несколько бумаг условно юридического характера от однокурсника, который работал на бюро Skadden, Arps, Slate, Meagher & Flom, отцу. Однокурсник принес ему пачку финансовых документов от Скаддена, чтобы Джон отдал их Ричарду Фьюзу, который в это время как раз судился с одним из клиентов Скаддена. Производитель строительной техники и промышленного оборудования Terex Corporation подал на Ричада Фьюза в суд, обвинив в клевете, — ранее тот заявил комиссии Конгресса США, что корпорация поставляла Ираку установки для запуска баллистических ракет. Этот случай произошел двадцать лет назад, дело о клевете было закрыто, и ни у кого не было претензий к Джону, однако Бойз твердо намеревался представить это как историю преступного сговора между Ричардом Фьюзом и сыном.
Был и еще один эпизод, более свежий и потенциально более опасный для Фьюзов, который планировал использовать Бойз: в 2009 году МакДермотт вынудил Джона уволиться из-за конфликта внутри фирмы. Причиной конфликта стало дело, которое вел сам МакДермотт. В разбирательстве между Международной комиссией по торговле и антимонопольным подразделением американской Комиссии по международной торговле он представлял китайскую государственную компанию и строил защиту среди прочего на документе, который оказался подделкой. Джон Фьюз настоял, чтобы документ исключили из материалов дела, что значительно ослабило позицию клиента и чрезвычайно разозлило старших партнеров бюро. После этого его настоятельно попросили покинуть бюро, приведя еще несколько случаев, в которых его поведение «не соответствовало духу добросовестного партнерства». Одним из пунктов списка значилось «поступление жалобы клиента на поведение Джона». На момент увольнения Джон совершенно не мог понять, о чем шла речь, но сейчас сообразил, что это была история 2008 года, когда Элизабет пожаловалась Чаку Уорку на патент Фьюза-старшего.
В июне 2012 года суд не поддержал стратегию Бойза по очернению имени Джона Фьюза и отверг все обвинения в его адрес на основании того, что срок давности по вопросам недобросовестной юридической практики, составлявший в Калифорнии один год, давно истек. Тогда Бойз обратился в суд Вашингтона, округ Колумбия, однако и там все обвинения «Теранос» в адрес Джона и бюро МакДермотта были вскоре признаны полностью надуманными. «Тот факт, что теоретически другие сотрудники бюро имели доступ [к документам “Теранос”], не означает, что бюро не соблюдало конфиденциальность», — написал судья в заключении.
Но Бойз не остановился, ведь отказавшись рассматривать обвинения в адрес Джона Фьюза, суд не снял полностью обвинений с Джо и Ричарда Фьюзов, и разбирательство продолжалось. Джон вышел из игры, но Бойз планировал использовать все ту же историю о сговоре между отцом и сыном теперь против Ричарда и Джо.
По мере того как тянулось судебное разбирательство — а дело уже шло к осени, — первоначальное раздражение Джона на Элизабет трансформировалось в чистую ярость. Уйдя из бюро МакДермотта, он начал собственную практику, и тяжба с «Теранос» наносила вред его репутации, от него даже ушли несколько клиентов, которых юристы «Теранос» пытались привлечь к делу против Фьюза. К тому моменту, когда весной 2013 года Джона Фьюза вызвали в суд, он находился в постоянном и непрекраща-ющемся стрессе: к юридическим делам добавились проблемы в семье. Аманда, жена Джона, ждала ребенка, и врачи диагностировали ей предлежание сосудов пуповины, осложнение беременности, при котором кровеносные сосуды, соединяющие плод и мать, не защищены и могут разорваться во время родов или ранее. Аманда и Джон были сами не свои от постоянного нервного напряжения, пока не наступила тридцать четвертая неделя беременности, когда их дочь появилась на свет с помощью врачей.
Даже в спокойные времена Джон не был самым терпеливым человеком, готовым сносить обиды. Подростком он не раз и не два дрался с другими мальчишками. Поэтому под градом вопросов, сознательно составленных и заданных одним из партнеров Бойза таким образом, чтобы действовать на нервы, он не выдержал. Постепенно теряя терпение и спокойствие, Джон начал отвечать зло и грубо, даже сквернословить, а к концу шести с половиной часов допроса сорвался практически на прямые угрозы, что было очень на руку юристам «Теранос». Когда адвокат со стороны отца спросил Джона, нанесло ли ему текущее разбирательство репутационный ущерб и повлияло ли это на его поведение во время допроса в суде, он сказал:
Конечно, эти люди меня просто взбесили, черт подери. И я этого так не оставлю, я буду мстить, и когда все вот это кончится, засужу их всех нахер. А еще я клянусь, что Элизабет Холмс до конца своих дней не откроет больше ни одной гребаной компании. И пусть она попробует получить хоть один гребаный патент, с моим опытом патентного поверенного я устрою ей чертов ад, пока она не сдохнет!
Пока Джон Фьюз изливал душу, его отец и брат размышляли о суммах, которые приходится тратить на юристов. Услуги бюро Kendall Brill 6- Klieger, которое они наняли, чтобы представлять их в суде, обходились в сто пятьдесят тысяч долларов в месяц. Лаура Брил, которая вела дело, предложила подать ходатайство о применении закона анти-SLAPP.
прим. Если бы суд принял это ходатайство, то признал бы, что целью иска «Теранос» на самом деле было запугивание Фьюзов и попытка заставить их замолчать и отказаться от своих законных требований, на основе этого было бы принято решение прекратить разбирательство. Но такая стратегия обошлась бы в дополнительные полмиллиона долларов без всякой гарантии на успех. Тогда Фьюзы передали дело в Banie & Ishimoto, меньшего и более дешевого бюро из Северной Калифорнии, а руководство процессом поручили Стивену Зальцбургу, профессору юридического факультета Университета Джорджа Вашингтона, который раньше уже работал с Фьюзом.
С другой стороны, Фьюзы хорошо понимали, что бороться приходится в буквальном смысле с одним из самых дорогих адвокатов в мире. За час работы Бойз брал около тысячи долларов, а в год, по слухам, зарабатывал около десяти миллионов. Но Фьюзы не знали, что в этот раз Бойз согласился на оплату акциями. Элизабет передала ему триста тысяч акций «Теранос» по цене пятнадцать долларов за акцию, а значит, формально услуги Бойза обошлись ей в четыре с половиной миллиона долларов.
